Крестоносец из будущего. Самозванец

Романов Герман Иванович

Для тренировки Никитин нанес резкий и точный удар по оглобле, прислоненной к частоколу, — треск, и деревяшка хрустнула. Такой кистень любые латы проломит, как бумагу.

Он со спокойной уверенностью ходил по заброшенным сараям. Работа над кистенем увлекла его, но тем не менее он изредка замирал, словно чувствуя на спине взгляд, но не пробивающий морозным холодком, а скорее заинтересованный.

Пару раз он краем глаза замечал за спиной робкое шевеление, но, как ни оглядывался стремительно, ничего подозрительного или необычного не усмотрел. А потому

несколько успокоился.

С найденной короткой рогатиной он провозился пару часов, но труды того стоили. Теперь в его руках была почти двухметровая алебарда — симбиоз копья и топора. Андрей с полчаса орудовал сделанной страшилой и остался доволен. Действительно, стоящая вещь — и топор, и копье, и оглобля.

«Три в одном, настоящий коктейль. Жаль только, что топор без крюка, а то бы еще багор был».

Проще было с кинжалом, который вместе с ножнами и поясом нашелся в доме. Андрей им быстро опоясался, но долго раздумывал над многочисленными кольцами и ремешками, которые крепились к широкому кожаному ремню. Можно было, конечно, прикрепить и топорик, но зачем себя обременять, когда есть хорошая алебарда.

Да и воин, увешанный оружием с головы до ног, производит на профессионала совсем другое впечатление, противоположное тому, на которое «ходячий арсенал» рассчитывал.

И зачастую в бою такого пентюха уделывали максимум за десяток секунд, ведь чтобы драться тремя мечами или, скажем, тремя «АКМ», нужно ручонок иметь столько, что всякий индийский Шива должен немедленно удавиться от черной зависти.

Оставалось только хорошенько наточить оружие и снять кое-где ржавчину. Андрей не раздумывая пошел к навесам — ведь печь в доме одна, в стайках нет, а скотине варить надо, да и всякие домашние поделки тоже нужны.

Расчет был верный, хозяйственный ряд протянулся на полсотни метров, и тут было все — колодец, два очага, верстак, ножное точило и еще целое множество нужных в хозяйстве вещей и приспособлений.

Хотя все порядком позарастало травой, Никитин быстро расчистил себе рабочее место. Исправление точила заняло много времени, да и сам процесс заточки отнял достаточно много сил и времени, но это было острой необходимостью…

ГЛАВА 6

По заросшей дороге Андрей шел уже больше часа, согреваемый теплыми лучами утреннего солнца. Он впервые провел очень спокойную ночь, под крышей первой стайки — там не пованивало, а для ложа он натащил всякой рухляди из дома.

Ужин и завтрак явились просто королевскими — на грядках росли одичавшая тыква, чеснок, репа и лук-батун, за частоколом раскинулся заросший сад — груши, вишни, сливы да яблони.

Теперь вещмешок весил полтора пуда, не меньше — два десятка вяленых и копченых рыбин, соль и груда всяких фруктов и овощей. Брать больше он не стал, в вещмешок не влезет, да и вредно чрезмерное отягощение в дальнем пути.

Заброшенная и заросшая давным-давно дорога отходила от хутора и от реки извилистым перпендикуляром.

Андрей немного подумал и пошагал по ней, по крайней мере,

дорога всегда ведет к людям, а вот за рекой порой такого не наблюдается. А чтобы идти было нескучно, Никитин подбадривал себя матерками — как запросто он потерял на сытой и ленивой «гражданке» не только все навыки, но и заплывший жиром разум.

«Идти несколько дней и высматривать на траве и камнях главные приметы современной жизни — окурки, пивные банки, осколки бутылочного стекла, обрывки газет. Всего того, что я просто не мог здесь встретить, если по этой усадьбе судить. Средневековье, блин!»

Никитин припомнил одну поговорку, суть которой заключена в следующем — какие времена, такие нравы. И тут же перефразировал последнее слово на два других — и следы цивилизации.

А что здесь нет асфальта и автомобилей, самолетов и тампаксов, пива «Туборг» и резины, а также целой уймы всего прочего, привычного в тойжизни, — в этом он сейчас был полностью уверен.

После полудня показалось селение из пяти домов за общим для всех строений частоколом. Андрей не стал удивляться встреченной деревне — дорога для того и существует. Он смело пошагал вперед, чуть ли не чеканя размеренный солдатский шаг.

Но через минуту, хорошо всмотревшись, Никитин остолбенел — селение было нежилым и запущенным больше, чем первый хутор. И хуже того, здесь произошло нечто ужасное.

Все ставни и двери домов были распахнуты, а во внутренней ограде в разных местах во множестве чуть белело что-то страшно знакомое.

— Какая-то земля мертвых, право слово! Что же тут случилось?! Это ж охренеть можно! — задумчиво пробормотал Андрей и, постояв немного, решил сделать перекур. Табак несколько успокоил расшалившиеся нервы, он подошел к ограде и спокойно направился в распахнутые ворота…

Весь вечер он просидел у костра в мрачной задумчивости, с тоской глядя на языки пламени, стараясь выгнать из памяти жуткие картины, которые он увидел в деревне.

Если из хутора люди сумели, хоть и в дикой спешке, сбежать, то здесь была просто смертная паника, когда люди бегут в разные стороны, охваченные неописуемым ужасом.

Скелетов он насчитал почти три десятка, взрослых и детей, но умирали люди по-разному. Половина из них спокойно лежала в постелях, а вот другие были разбросаны в разных позах по всей усадьбе, но было видно, что и они пытались куда-то ползти.

Скотина тоже полегла вся — множество лошадей, коров, свиней и коз — пересчитывать костяки Андрей даже не стал, но счет шел на несколько сотен. Очень богатая деревня была…

Трофеев Никитин практически не взял — только прибрал местные деньги, небольшой охотничий арбалет с железными болтами в кожаном колчане с деревянными вставками да боевой топор-секиру с широким лунообразным лезвием и удобной рукоятью.

Деньги были во всех домах, но медные, разного размера — от мелких, размером с пятирублевую монету, до крупных — с юбилейный советский рубль, и самой разнообразной формы — от круглых до чуть ли не квадратных.