Крестоносец из будущего. Самозванец
Шрифт:
И название второе получил — Тевтонский орден, с характерной эмблемой в виде черного креста с широкими концами.
— Орден Святого Креста по совести брал! Что мы, не христиане, что ли, не понимаем? А эти…
Купец огорченно взмахнул рукой и плеснул себе в чашу вина из бутыли. Андрей сделал то же самое, и собеседники дружно выпили.
— Как орденцев с Эльбы выперли, так «братья» житья не дают. Вот и приходится через ляшские земли торговлю вести, а у этих панов семь пятниц на неделе. Князь Болеслав за торговлю радеет, а магнаты так и норовят ободрать нас как липку.
— А орденцы чем занимаются?
Андрей
— Захирел совсем орден. Можно даже сказать, что почти прекратил свое существование. Нет, замки в Моравии у него еще остались, но всего парочка. В Силезии один есть, да здесь неподалеку, в Бяло Гуру, сельца еще имеются. И все. Какая уж тут сила, немощь одна! С Каталаунского разгрома орден так и не оправился. Ведь одним махом тогда и великого магистра Валленштейна там потеряли, и всех трех магистров, и семь командоров из девяти. Так и не оправился орден…
Купец огорченно вздохнул, налил себе вина из бутыли, до краев кружку наполнил. Андрей присоединился, не прибедняясь, и они снова выпили и дружно вцепились в куски остывшей свинины. Но не ели, а так, закусывали, лениво двигая челюстями.
— Да сами они виноваты, намудрили со своим капитулом…
— С чем с чем? — искренне удивился Никитин.
— Четверть века тому назад часть рыцарей вышла из «братства», и папа особой буллой разрешил им создать свой орден. Наш князь чешский только одобрил. И паны польские тоже, хотя и не все. Да оно и понятно — «братство» магометан на Рейне держит, а с юга в Чехию и Словакию, да на восточные австрийские земли мадьяры нападают. А с ними и прочие мусульмане лезут — печенеги там, хазары, валахи… А еще поморяне-язычники ни немцам, ни ляхам житья не дают, так и норовят в спину ударить… Вот и создала церковь второй орден, да узаконила, что в него принимать будут не только немецких, но чешских и польских рыцарей…
— А «братство» обиделось! — Андрей усмехнулся.
Ситуация для него прояснилась. Два рыцарских ордена — один из немцев, а другой из славян. «Это скорпионы в банке. Ведь как ни крути, но интересы диаметрально противоположные, и только страшная угроза магометанского нашествия заставляет псов-рыцарей сдерживаться».
— Если бы обиделось! — Новак прохрипел, глаза налились красным, зубы заскрежетали, на скулах заходили желваки. — Они же предали их на Каталаунском поле. «Братья» отступили, а мусульмане орденцев окружили и вырезали всех поголовно. И вот уже пятнадцать лет, как «крестоносцы» от того избиения не оправились, и все по собственной дурости. В их капитул, что «хранителями» именуют, магистры да командоры, они могут избрать только тех рыцарей, что не менее двенадцати лет в ордене состоят. И при одном из прежних «хранителей»…
— Так двое командоров уцелело?
— Одного через неделю после Каталауна в спину кинжалом ударили, а второй помер чуть позже, за два дня в огневице сгорел.
Купец еще более понизил голос и воровато оглянулся. Нет, никто вроде бы разговором не интересовался, каждый был занят своим делом, а девки продолжали повизгивать. Но Новак снизил голос до шепота, словно опасался, что его слова в этом шуме могут быть услышаны:
— Поговаривают,
— А те рыцари, что в ордене долго служили, с ними никакого несчастья не приключалось?
Андрей насторожился от слов купца. Еще бы — если за первой случайностью остальные косяком пошли, как лососи на нерест, то таковые события уже закономерными именуют.
— Если бы! — Купец вздохнул с неприкрытым огорчением. — Или гибнут, или непонятно отчего помирают. Оттого никак двенадцать рыцарей не наберется, что полный срок под знаменами ордена отслужили. Разговоры нынче ходят, что вскоре орденские земли «братьям», князям да панам отойдут, а папа буллу издаст об упразднении ордена Святого Креста.
«Все понятно. Их кто-то очень грамотно из игры выводит. Да почему кто-то?! Кому это выгодно, кто земли орденские получит, тот и провернул все это дело.
Одно ясно — о своем „членстве“ в ордене нужно молчать наглухо, а то не посмотрят на мое вынужденное самозванство и в одну секунду голову открутят! — Никитин тяжело вздохнул. — А она мне еще дорога!»
ГЛАВА 6
— Ничего, пройдет год, и крестоносцев соберется довольно. И двинутся освобождать Святой престол от неверных через год, ну два, самый большой срок. Это же будет хорошо?!
— Конечно, хорошо. Очень хорошо. И наших войск довольно там будет, сильных войск!
Андрей в очередной раз поддакнул чеху и большим глотком осушил чашу с вином. А потом с полминуты пытался наколоть на нож кусок — поросятина не держалась на лезвии и сваливалась.
И только тут до Никитина дошло, что он просто пьян вдребезги. Попытался сосредоточиться и собрать мысли:
«Это ж сколько мы выжрали? Фляга на два литра — раз. В бутыли еще три литра — два. Трактирщик принес вторую бутыль — из нее одолели больше половины. Надо же — после года воздержания три с лишним литра за один присест выжрать. Но что ж не выпить с хорошим собеседником, с ним даже разговор идет хорошо, язык коверкать не надо. Что?!!»
Андрея пробил цыганский пот, хмель из головы разом выветрился. Он радовался как дурак, что собеседник попался хороший, все понимающий, да так, что язык коверкать уже не приходится.
«Так ведь я на каком языке говорить-то начал, старый дурак?! Расслабился, нажрался, все навыки порастерял. Так нет же — язык еще распустил! Ведь „ваффе“, „зер гут“ и „генуг“ выдали меня, болезного, с головой. Ага, пан Анджей выискался с ломаным польским!»
Никитин отчетливо осознал, что, добивая остатнюю бутыль вина, они уже разговаривали с чехом на немецком языке, причем беглом.
Да, Варвара за последний год его приохотила, да так, что в подлиннике «Майн кампф» Гитлера прочитал. Достал с трудом, раньше о таком и помыслить было нельзя, все только на эту подлую книжонку ссылались, но при этом никто ее не читал.
Прочитал и понял — чушь собачья, одни только призывы — надо передушить французов и прочих западных плутократов, а уж потом подумать об исторической миссии расширения «жизненного пространства» на восточных землях. Идиот бесноватый!
«Что ж делать-то? Одна надежда, что чех пьян изрядно и ничего не заподозрит!» — подумал Андрей, пытаясь разогнать алкогольные пары в разгоряченном мозгу.