Крестоносец из будущего. Трилогия
Шрифт:
— Осторожней! Там тропа вся заросла! Глаза не выколи!
Но Радзимеш уже его не слышал, светлой точкой, скрываясь и пропадая за стволами деревьев, он удалялся вперед по извилистой тропе в глубь леса.
Гжегож медленно ехал назад, внимательно рассматривая в трепещущем свете факела лес по обе стороны тропинки. Он подъехал к развилке: лошадь громко фыркнула и повернула голову в сторону другой тропинки.
— Ты думаешь, они там? — то ли себя, то ли лошадь спросил Гжегож. — Ну что ж! Поехали, посмотрим!
Однако впереди его
Если бы листва еще не опала, он бы и не увидел ничего, но сквозь голые ветки лещины он разглядел лежащее на земле тело. Огоньком же оказался догорающий факел.
— Слава Богу, что все эти дни мозглил дождик, а то по сушняку пал пошел бы! — Гжегож подался вперед. — Зденко, это ты? Чего там с тобой приключилось? Вставай, а то Радзимеш рвет и мечет…
Слова колом встали в глотке: несколько шагов, сделанных лошадью, хватило для того, чтобы рассмотреть лежащего на земле человека.
Это действительно был Зденко: нелепо разбросав руки, он лежал на спине с разорванным горлом, из которого уже редкими толчками вытекала темная кровь.
На лице его застыло выражение жуткого ужаса, а в разжавшейся руке поблескивала цепочка с выпавшим на землю крестиком.
— Свят! Свят! Свят!
Дрожащей рукой Гжегож перекрестился и, наклонившись в седле, протянул факел, но и без этого было понятно, что Зденко мертв.
Сверху в ветвях раздался шорох, и Гжегож резко обернулся, но ничего не увидел. Шорох раздался слева, затем справа.
— Кто здесь?!
Леденящий душу тихий смех раздался спереди, затем сзади, сверху, отовсюду, казалось, что он звенел внутри головы Гжегожа.
— Ты меня не видишь, а я тебя вижу!
Бросив факел на землю, он лихорадочно стал вытаскивать меч из ножен, но запутался. Испуганная лошадь громко заржала, сзади на седло словно опустилась большая холодная снежинка, и тихий голос прошептал в самое ухо:
— Я тебя съем…
Через несколько десятком метров Радзимеш натянул поводья. Действительно, в такой темноте он запросто мог или шею свернуть, или глаза выколоть себе или лошади.
Похолодало, маленькие снежинки закружились хороводом в свете факела.
— Не хватало еще, чтобы буран начался! Тогда придется ночевать у колдуна, то еще счастье!
Впереди он увидел идущую по тропинке женскую фигурку. Догнав ее, Радзимеш осадил лошадь:
— Эй! Девка! Чего блудишь ночью в лесу одна?
Она подняла голову и посмотрела на него. Факел осветил бессмысленную улыбку на лице, и Радзимеш довольно цокнул языком:
— На ловца и зверь бежит! Ты Агнешка?
В глазах девушки что-то непонятное промелькнуло на мгновение, но тут же исчезло, а она закивала.
— Стой, дура! — Радзимеш сгреб ее волосы на макушке в кулак и запрокинул голову. — Холоднющая-то какая, словно покойница! Дай-ка я на тебя гляну!
Огромные оленьи глаза, голубые, почти прозрачные, были обрамлены
— Хороша, стерва! — Он плеткой раздвинул локоны на груди. — А моя Франтишка — корова коровой! Не дергайся! — Он сильнее потянул на себя волосы, заставив девушку подняться на цыпочки.
Радзимеш, воткнув факел в развилку ветвей, достал кинжал и плашмя просунул его в вырез рубахи. От прикосновения холодного металла к телу девушка даже не вздрогнула, и Радзимеш, повернув, потянул на себя вниз. Ткань с треском поддалась, и он удовлетворенно оглядел открывшееся взору девичье тело.
— Знать бы еще, девка ты или нет! — с опаской протянул он, оглядываясь по сторонам. — Хотя… Если пан Конрад спросит, скажу, что Юрек ее ссильничал! Я и успел, но уже поздно было!
Отпустив Агнешку, он слез с коня. Девушка, прислонившись спиной к дереву, стояла недвижимая. Рванув руками горловину рубахи, он полностью разорвал ее и скинул с плеч Агнешки, а сам лихорадочно стал распутывать завязки штанов.
Она не стала смущенно закрываться, лишь подняла пальчик и, улыбаясь, погрозила ему, мол, что ты делаешь, нельзя!
— Ах ты, сучка, дразнишься? — Радзимеш наотмашь ударил ее по лицу. — Да я тебя!
Замахнувшись, он хлестанул ее со всей силы плетью, но девушка не шевельнулась. Ошеломленный Радзимеш отступил назад и замахнулся для нового удара, однако молниеносным движением Агнешка поймала свистящую плеть и, намотав ее на руку, дернула его на себя.
Потеряв равновесие, он упал к ее ногам, мельком разглядев, что на ее ногах не грязь, а настоящая кровь.
Расширенными от ужаса глазами он увидел на приближающемся к нему лице сузившиеся, словно у большой кошки, зрачки прозрачных глаз и удлиняющиеся огромные клыки.
— Будь ты проклята… — успел прохрипеть он, и ледяные губы коснулись его шеи…
ГЛАВА 11
— Ты мне все старые кости раздавил, Арни…
Андрей стоически переносил тяжесть лежащего на нем чуть сверху и придавившего оруженосца и все свое отношение мог выразить только сварливым шепотом.
Арни чуть слышно хмыкнул в ответ и тут же продолжил нарочито стонать — от намотанных на нем окровавленных повязок несло тухлятиной и еще чем-то непереносимо гадким и мерзопакостным.
Приходилось не только терпеть, но и продолжать играть свою роль — раненых воинов Завойского, коих на двух телегах везли в Старицкий замок.
Авантюра чистейшей воды, но другого выбора просто не имелось — штурм твердыни, в гарнизоне которой убитый в бою несколько часов тому назад пан оставил два десятка пожилых ратников, мог обойтись слишком дорого для крестоносцев.