Крестоносец. Византия
Шрифт:
— Непременно раздобуду, Божественный. Есть в королевском архиве в Палермо один человек. Дерьмо, вообще-то, но почерк как у художника! Копиями приторговывает…
— Ну и отлично. Глядишь, и правда полезное вычитаю… Прониаров и динатов тоже облагодетельствую. А то как-то несправедливо что наследство только одному! Не по-христиански! Надо всем поровну!
Император и логофет дрома переглянувшись, рассмеялись.
— Ты-то чего хохочешь? — успокоившись, спросил Мануил, — Это же коснётся и твоей родни, и тебя.
— Если родня окажется настолько глупой что не сумеет обеспечить
— Счастливчик! — вздохнул император. — А мне первую дочку ждать ещё четыре с половиной года. Про сына даже вспоминать не желаю — чтобы не оскорблять Святого Януария богохульствами.
— Я так понимаю, брака с Марией Антиохийской не будет? — кротко поинтересовался Каматир
— Правильно понимаешь! — Мануил отхлебнул вина и снова захрустел сладким рожком. — Дура и шлюха на троне — многовато для одной империи. Что-то одно — ещё куда ни шло, но не всё сразу. Да ещё вместо наследника родит настоящее ничтожество! Кстати, ты на досуге подумай, за кого из наших врагов можно пристроить эту девку, когда подрастёт? Этот франк сказал, что она вырастет редкой красоткой, если подкинуть ещё золота — должен клюнуть кто угодно.
— Непременно подумаю, Божественный. Кстати, а что будет с её матушкой Констанцией, когда она овдовеет через пару лет?
— Чего точно не будет, так этого бургундского бродяги, как его, Шатильона… Мы спасём бедную Констанцию от этого разбойника и охотника за богатыми вдовушками. А Констанции и наследнице Трансиордании, Стефании, найдём приличных мужей в империи, из рода Комнинов. В конце концов, по отношению к принцессе Антиохии это мой долг как сюзерена, да и Трансиорданию можно вернуть под руку империи, раз уж иерусалимскому королю и его баронам до неё дела нет. Тем более что моя племянница станет там королевой.
— Я всё понял Божественный, — кивнул Каматир. — Дочка графа Триполи тоже идёт лесом ливанского кедра?
— А другого ничего не остаётся. Уж не знаю, что там случится — любовник, болезнь, сглаз — но сватовства к ней теперь не будет. Ссориться с её братцем я не хочу. Наследников у него не предвидится, а девке можно прислать в мужья кого-то из моей родни, раз вытащить её из Триполи не получится. Будущий граф Триполи в вассалах империи, не помешает. Да и вообще, все эти дела с невестами не горят. У меня жена жива и здорова, и должна ещё двух дочерей родить.
— Да, время есть, Божественный, двенадцать лет ещё…
— Да, двенадцать, — император, пригорюнившись, вертел в руке очередной рожок. — Бедная Берта. Её, наверное, смерть младшей дочери подкосила. Может быть, если Анна выживет благодаря травам и прочим снадобьям, и жена проживёт дольше?
— Кто знает, на всё воля Всевышнего. Но о наследниках в любом случае надо думать заранее. И об их будущей матери. У короля Франции есть дочь, Мария. Через двенадцать лет ей будет четырнадцать. Этот франк сказал, что сыновья у неё будут. Быть может…
— Нет, Иоанн, нет! Не хочу рисковать с императрицей-латинянкой, не стоит оно того. Если уж Берте с её ангельским характером многие
— Безусловно может, Божественный.
— А если Анна выживет, выпишу из Италии Райнеро ди Монферрато, и женю на младшей. На всякий случай.
— С семейными делами и с латинянами в Святой Земле решили. А что с прочими соседями, Божественный?
— Согласно очерёдности, Иоанн. Первым будет султанат персов. Когда крестоносцы разобьют султана Месуда, его государство станет лёгкой добычей. Особенно если братья султанского наследника Кылыч-Арслана, Мелик-Шах и Довлат сцепятся с старшим братцем. Помнится, Месуду пришлось в своё время изрядно повозиться с его братьями.
— Приложу все усилия, Божественный.
— Покончив с персами, возьмёмся за Данишмендидов[24]. Их государство разделилось на две части, завоевать его будет нетрудно. Особенно если крестоносцы помогут, за фьефы в Равнинной Киликии, да и Киликийские Армяне наверняка захотят свести счёты с давними врагами, тут и этот ишак Торос мешать не решится, чтобы не слететь с трона… Ну а после Данишмендидов, вместе с грузинами и Капаном, быстро сотрём всю сельджукскую мелкоту на востоке. Тем более что большую часть этих беев и эмиров Нураддин Занги погонит против крестоносцев. Думаю, на всё про всё шести лет нам хватит., чтобы ни одного обрезанного пса не оставить от Пропонтиды до Малого Кавказа. А там придёт время Сицилийских пиратов и грабителей. Все же, хороший план предложил этот рыцарь, сам бы лучше не придумал. Теперь главное, чтобы всё у Конрада с Папой и с племянником Фридрихом получилось. А после — Венеция…
На лице императора заиграла плотоядная улыбка, похожая на оскал вампира.
— От городишки хоть что-то останется? — поинтересовался Каматир, протянув руку к тарелке на столике, и после кивка монарха зацепив печенюшку.
— Да как сказать… Тамошних «патрициев» продам магометанам. Возьму грех на душу. Торговцам евнухами, если точнее. И даже приплачу, чтобы увезли в Аравию или ещё дальше. Ведь эти торагши в Венеции всё решают коллективно? Так пусть и отвечают все вместе. Их баб отдам за моих солдат. Подберу мужиков погрубее, им понравится. За исключением семейства Дандоло. Эти отправятся в самые грязные портовые бордели, какие можно будет найти от Синая до Геркулесовых Столпов. Мужской части семейства перед этим тоже отрежут всё лишнее. Простолюдинов поселю в Анатолии, отдам в парики[25] прониарам. Земли на материке, по берегам лагуны, отдам Фридриху, не жалко. А на островах поселю колонистов с побережья Эпира, и построю верфь для флота. Ну а там, с Божьей помощью, и с Венгрией решим. Все ходы нам заранее известны, благодаря Святому Януарию и Симону де Лонэ.