Крестоносец
Шрифт:
– Писание говорит ясно: черная магия худшее из зол, - ответил инквизитор.
– Ничто так не оскверняет человека, как принятие силы Нави через чернокнижие и служение чернокнижникам.
– И этих слов я ждал. Благодарю вас, отец-инквизитор. А теперь я прочту вам одну записку, которую мне привез с Порсобадо шевалье де Квинси. Вы все знаете, что там случилось. Эта записка очень многое вам объяснит, господа.
– Протестую!
– де Бонлис поднял руку.
– Все документы, связанные с мятежом на Порсобадо, не относятся к делу.
– Может,
– с улыбкой спросил де Фаллен.
– Уверяю вас, это очень интересная записка. Писал ее погибший в ходе мятежа инквизитор Фор-Авек, брат Дуззар. Записка не была отправлена адресату, и шевалье де Квинси нашел ее на теле инквизитора.
– Переписка членов святейшей инквизиции является одним из государственных секретов!
– загремел главный инквизитор, испепеляя де Фаллена взглядом.
– Никто не смеет оглашать ее! Запрещаю под угрозой проклятия!
– Вы не можете проклясть фламеньера, сударь, так что успокойтесь, - ледяным тоном ответил де Фаллен, извлек письмо Дуззара и показал его собранию.
– Письмо написано магическими чернилами и на сулийском языке. Вот что в нем говорится: "Новый шевалье отправился на север. Вечером я буду в Фор-Авек и поговорю с Варином по-другому. Вы получите все. Прошу еще денег для моих друзей из Лосской долины". Интересное письмо, не так ли?
– Где доказательства, что это писал Дуззар?
– Главный инквизитор привстал в кресле.
– Вот они, - де Фаллен вытащил письмо, найденное нами у Атеньера.
– Еще одно письмо, написанное тем же почерком, опять же на языке Суль и такими же чернилами и оставленное Дуззаром мэтру Атеньеру, управляющему торговой компанией в Фор-Авек. Атеньер подтвердил, что часто доставлял подобные письма от Дуззара анонимным получателям в Агерри и других городах, за что ему передавали для Дуззара крупные суммы денег. Читаем: "Продолжаю поиски ассистентки, ищу контактов с ушастыми. Атеньер дал тысячу гельдеров, возместите ему расходы". Милорд инквизитор, у вас наверняка есть записи, сделанные рукой Дуззара, так почему бы не сравнить почерки?
– Вы хотите сказать, что брат Дуззар служил магам Суль?
– Именно это я и говорю. Все, что случилось на Порсобадо, начиная с исчезновения Кары Донишин и ее группы и заканчивая мятежом хойлов, была устроено агентами Суль, и Дуззаром в первую очередь. Доказательств этому не счесть. Так что имейте смелость признать, что Дуззар оказался предателем. За что и поплатился.
– Конечно, - крикнул де Бонлис, пытаясь перекричать оживившийся зал, - и я знаю, кто привез эти "доказательства"! Человек без роду, без племени, по стечению обстоятельств ставший фламеньером и вашим агентом, милорд скарбничий! Человек, происхождение которого не позволяет считать его человеком чести.
– Негодяй, изувечивший моего сына!
– заорал поднявшийся с места де Хох Лотарийский. Он, оказывается, тоже был тут.
– Наконец-то я до тебя доберусь, прощелыга!
– Хоть сейчас!
– крикнул я в ответ.
В зале начался самый настоящий
– Я могу продолжать?
– спросил де Фаллен и повернулся к маршалу.
– Да, печально, что держатель моего стремени в ваших глазах выглядит жалким простолюдином, хотя вы сами объявили ему о принятии в братство. Но, может, мы выслушаем человека, происхождение которого безупречно?
– С удовольствием!
– с вызовом крикнул де Бонлис.
– Тогда я официально заявляю, что снимаю свою кандидатуру в пользу брата Берни де Триана, великого персекьютора братства фламеньеров!
– заявил де Фаллен.
– И передаю слово ему!
Зал затих в напряжении. Такого поворота точно никто не ожидал - и я в том числе. Великий персекьютор тем временем покинул свое кресло и взошел на подиум. Он поклонился де Фаллену, а потом всем нам. Это был невыский, худощавый человек с бледным узким лицом и темными, коротко стриженными седеющими волосами.
– Я подтверждаю все, что сказал с этого подиума милорд де Фаллен, - сказал он.
– И готов рассказать многое другое, о чем вы не знаете, а мне по службе положено знать. И, в подтверждение слов милорда скарбничего, прошу выслушать еще несколько свидетелей, которые могут дать важные сведения. Хоть у нас не суд, а выбора магистра, мы должны знать всю правду. Пусть введут смотрителя маяка в Карлисе!
Смотритель вошел. Он долго не мог начать говорить, но когда де Бонлис прикрикнул на него, заговорил, Он рассказывал о том, как в их деревне примерно три недели назад появился человек, назвавшийся имперским инквизитором. Как он напустил порчу на жителей деревни и превратил их в чудовищ. Сам он спасся только потому, что спрятался на маяке, и крепкая кованая дверь выдержала натиск тварей. Как видел потом с вершины маяка все, что происходило в деревне - приезд отряда во главе с господином шевалье (тут смотритель поклонился мне), как они разговаривали с чернокнижником, погубившим жителей деревни, и как потом, в начавшихся сумерках, начался бой. Упомянул смотритель и про корабль виари, который увидел с маяка в море недалеко от берега.
– А потом началось это восстание, - сказал в конце смотритель.
– Люди думали, что жителей Карлиса убили имперцы, но это не так. Это все сделал тот человек, который был там до них. Он превратил их в ходячих мертвецов, уж не знаю как. А обвинил во всем шевалье. Мои соплеменники поверили ему и восстали, глупцы. Вот и все, что я знаю.
Следующим свидетелем был шериф Дроммарда - разодетый и яркий, как фазан. Он во всех подробностях рассказал о подавлении мятежа близ Дроммарда, не забыв упомянуть и о своих скромных заслугах. И последней церемониймейстер вызвал в зал Элику.