Крестоносец

Астахов Андрей Львович

– Ох, и веселый был поход, пан Эвальд, ну и поход!
– рассказывал он, брызгая слюной и сверкая глазами.
– Вовремя мы поспели, нечего сказать. В самую точку поспели, истинно! Бродяги уже со свсей округи к Дроммарду собрались, и было их там, что псов на собачьей свадьбе. Город обложили кольцом и ворота принялись ломать огроменным бревном на манер тарана. А тут мы объявились, яко с неба свалились, ха-ха-ха! Ну, мессир де Торон и атаковал с ходу. Мудрое было решение, я бы тоже так поступил, клянусь честью своей и имением! Встали мы клином и вдарили прямо на мост, туда, где большинство этих бездельников около тарана роилось. Надо было это

видеть, милостисдарь Эвальд - мужепесы эти, как увидели наше приближение, так таран свой поиметый бросили и в ров начали со страху прыгать. А мы их - мечами да секирами по головам! Да и дамзель Элика чары на них напустила какие-то, отчего ужас их несусветный охватил, и впали они в полное расстройство духа. Так что о сопротивлении никто из этих стервецов и не помыслил, только о пощаде просили, но мы помнили, что ты нам наказал и потому...
– Тут Домаш ударил ладонью по столу.
– Эх, давно мой меч столько крови не пил, как в тот день! Всех вырезали, поголовно. Из сотни один не ушел. Дюжину мятежников, впрочем, мессир Пейре взял в плен, да и то затем, чтобы шерифу для показательной экзекуции передать. А уж шериф, шериф-то!
– Домаш захохотал.
– Видел бы ты, милостисдарь, как он выбежал нам на встречу и чуть ли не копыта у лошадей от радости целовал! А потом пир у себя в усадьбе закатил горой, чтобы нас за героизм наш и помощь неоценимую отблагодарить и почествовать! Наутро просыпаюсь я, а на площади уже молодцов-ребеллянтов вешают. Не стал его милость шериф волынку тянуть, быстро это дело организовал. Народу на радость, воронам на угощение.

– Я уже сообщил в Рейвенор о бунте и о том, что было сделано лично мной, - сказал я.
– Теперь непременно сообщу и о ваших заслугах, судари. А сейчас отдыхайте, я ненадолго оставлю вас...

Дверь в комнату Элики была открыта. Эльфка уже переоделась в чистую одежду - ее дорожный костюм был брошен в корзину у двери. Она сидела у растопленного камина с книгой в руке и никак не отреагировала на мое появление.

– Ты не пришла обедать, - сказал я, закрыв за собой дверь.
– В чем дело?

– Я не голодна, - Элика даже не посмотрела на меня.
– И мне хочется побыть одной.

– Этот пергамент я нашел у Дуззара, - сказал я, положив на стол свиток из сумки инквизитора.
– Взгляни на него. Похоже, опять шпионское донесение. Это может быть важно.

– Хорошо.

– Ты ничего не хочешь мне сказать?

– Нет, ничего. Нам не о чем говорить.

– Ты так считаешь?

– Я все знаю, - Элика все-таки отложила книгу и посмотрела на меня.
– Я знаю, что Домино была здесь. И ты мне об этом не сказал.

– Это наши с ней дела. Прости, но тебя они не касаются.

– Ах, Эвальд, ды даже не понимаешь, что ты натворил! Когда я вызвалась перед Охранительной Ложей сопровождать тебя в Фор-Авек, я сделала это для того, чтобы уберечь тебя от роковых ошибок. И не смогла.

– О каких ошибках ты говоришь?

– В первую очередь о твоих отношениях с Домино.

– Еще раз повторяю - моя личная жизнь...

– Личная жизнь!
– взорвалась эльфка.
– Глупец! Ты настолько одержим своими страстями, что не понимаешь очевидного. Харрас Харсетта должен был попасть в Рейвенор, в хранилище Ложи. Нельзя было отдавать его виари, нельзя!

– Объясни, почему.

– Потому что теперь у магистров Суль появился повод окончательно уничтожить мой народ. И виноваты в этом ты и твоя подружка.

– Домино здесь не при чем.

– Ты так

считаешь? Зря. Твоя любовь сделала тебя слепым. Хочешь, я скажу тебе, чего ты добился? Ты вообразил, что твоя любовь поможет сблизить виари и людей. Что твоя связь с наследницей дома Зералина окажется залогом будущего союза между моим народом и империей. Но ты забыл об одной простой вещи, мальчик - ты действуешь, как представитель ордена. Как фламеньер. Твои решения и действия мои соплеменники воспринимают как решения и действия воина, представляющего империю. Ты вводишь их в заблуждение.

– Мне наплевать на империю. Меня заботит только Домино и наше счастье.

– Это понятно. Ты ослеплен любовью. Не сомневаюсь, что ваше свидание с Домино не ограничилось только разговорами.

– Это не твое дело, Элика, - я начал злиться.

– Конечно, не мое. Только вот что я тебе скажу, мой милый салард: ваша... ночь любви может иметь самые неприятные последствия для всех. Пока Домино была девственницей, ее способности Нун-Агефарр не могли быть полностью реализованы. Но теперь все изменилось. Женская темная природа Домино благодаря тебе вырвалась на свободу и стала могучей подпиткой для ее магических способностей. Теперь она полноценная, освобожденная от всех мистических ограничений Гленнен-Нуан-Нун-Агефарр. И я не знаю, радоваться этому или пугаться.

– Ты лжешь. Ты говорила мне как-то, что сила Нун-Агефарр может покинуть Домино, если она вступит в связь с мужчиной. Именно поэтому нам не давали видеться и общаться.

– Нун-Агефарр непредсказуема. Да, она может покинуть арас-нуани, но может и возрасти стократно, если девочка вступит во взрослую жизнь. Риск слишком велик.

– И вы хотели оставить Домино старой девой?

– Зачем? Если бы экспедиция на Порсобадо прошла успешно, Кара нашла бы Харрас Харсетта с помощью Домино, а потом избавила девочку от ее страшного дара при помощи найденного артефакта.

– Кара мертва. Ее убили слуги Суль.

– Я бы ее заменила! Прокляни тебя предки, неужели ты не понимаешь простейших вещей? Я прибыла с тобой на этот остров не затем, чтобы показывать тебе в купальне свою задницу или пить с тобой кевелен! У меня была одна задача - отыскать Кару и ее практикантов живыми или мертвыми. Убедиться, что Кара, Домино и артефакт не попали в лапы магистров.

– И чтобы случилось, попади они к магистрам?

– Большая беда. Этого нельзя было допустить.

– Замечательно, - сказал я с иронией.
– Нам осталось бы только доложиться - так мол и так, маги мертвы, эльфийская волшебница и артефакт у сулийцев. Дружно готовимся к концу света.

– Это был бы идеальный вариант для твоих врагов в братстве, Эвальд. В этом случае твоя миссия была бы объявлена проваленной - со всеми вытекающими для тебя последствиями. Так что радуйся, что Кара оказалась умнее Дуззара.

– А если бы мы нашли магов живыми, и артефакт был бы доставлен в Рейвенор?

– Ложа при помощи артефакта смогла бы избавить Домино от магического дара. Это, помимо прочего. И тогда опасность была бы устранена, и все получили бы все, что хотели.

– Конечно, - сказал я.
– Империя получила бы видимость мира с Суль и могущественный артефакт. Магистры Суль получили бы Домино, потерявшую свою силу, а может и сам артефакт, который стал бы нахрен никому не нужен. Может, заплатили бы за них империи золотом, которого у сулийцев много. Ты получила бы благодарность и награду своего начальства. Спрашивается - что получил бы я?