Крестопереносец

Булыух Михаил

Барон присмотрелся. В предутреннем зареве четко читалась белая надпись. Игрок. Слава тебе господи, а то уже думал очередное чудище…

– Ты кто?

И тут, Константин понял, что разговаривают они на франкском… Да и голос похож… Тот сквернослов? Который орал слова, которые Полбу и старался и не думать даже.

– Я-то… Игрок я, такой же, как и ты… Только вот, не боевой. Корзинщик я. Всю жизнь дома корзинки плел, и тут этим занимаюсь… Занимался. А зовут меня ПендАль. Корзинщик ПендАль, сын корзинщика ПажопьЕ… Все мы ПажопьЕ – корзинщики. С давних пор. И дед мой корзинщиком был, и прадед… И корзинки у нас – загляденье, прочные, добротные! Те, что эти халтурщики

ВинчИки плетут – даже рядом не валялись! Тут ведь главное - что? Не только правильный прут найти! Эээ! Нееет! Тут ведь важна каждая мелочь. Вот, когда…

– Эй, тише, тише, хватит! – Константин даже немного отступил от толстячка. Словесный поток, превратился в поток рекламный, а после в инструкционный. И теперь грозил смыть барона и унести в дальние дали детального знания секретной технологии изготовления корзинок.

– Я ведь чего… Я ничего. Я, вообще, просто хотел спасибо сказать. А то сижу тут уже месяц с этой стервой… Сил нету терпеть. Пока ее не привели, еще ничего было, ну побоишься полчасика в сутки, остальное время – свободен, делай что хошь… А как она появилась – все! И то не так, и это не эдак… И Лихомана этого даже перевоспитывать пыталась, представляешь? Ну, княжна, ну и что? А я вот – корзинщик! И еще не понятно от кого из нас больше пользы! Я все ждал, когда она в умертвие начнет превращаться, а она все никак. Вроде и новолуние прошло уже, пора бы…

– В умертвие? Ты, что? Колдун???

– Я то? Нет, как можно! Чур-чур меня… Корзинщик я. И дед мой, и пра…

– Молись!

– Эээ??? Чего?

– Молись, говорю! Отче Наш читай! Быстро!

– За…зачем… А, понял, понял… Не надо, не надо, убери меч… Убери… те… Сейчас… - Толстячок перекрестился сначала по-католически, потом по православному, и начал.
– Отче наш, иже еси…

В общем, предварительную проверку Пендаль Пожопье прошел. Рыцарь немного успокоился, но все равно посматривал на человечка настороженно.

– Хорошо. Аминь. Откуда здесь взялся-то? Раз франк? Да и как так «небоевой игрок»? А мир? Жеребьевка, турнир, спасение мира…

– Ой, долгая это история… Кстати, а к тебе…

Пендаль, вдруг, обратил внимание на насупленное лицо крестоносца. Барон уже понял, перед ним человек простой, не рыцарь, и даже не бастард. А, следовательно, следует объяснить субординацию, путем… Угу, по лбу разок врезать, и все, корзинщик поймет. Полбу напрягся.

– … вам. Не нужно хмурится, не нужно… как, к вам обращаться? – опять засуетился Пожопье.
– Ты… вы… воин? Или клерик? А то я никак понять не могу. Хотя, ваша милость, человек благородный, сразу понятно, даже без доспехов, но насмотрелся я на благородных, завсегда понимаю, если благородный, но когда…

– Тихо! – корзинщик заткнулся, будто выключили, а Константин приосанился. – Имя мое славно в веках, и несу я его с гордостью и честью! Узнай, что зовут меня сэр Константин Полбу, рыцарь Серебряной Шпоры, барон Шардо и Бельд. Но ты, недостоин трепать мое имя своим простонародным языком, и обращаться ко мне должен господин барон, или сэр рыцарь! Или, ваша милость.

Хм, подумал Полбу. А на франкском, название ордена Серебряной Шпоры звучит не так глупо, как на русском.

– Конечно, господин барон, конечно…- корзинщик поклонился. – Благодарю за науку, сэр рыцарь…

– То-то! – ух, как давно уже не приходилось разговаривать с нормальными людьми… Сплошь в этих еретических землях то неправильные пейзане, то благородные, но странные дворяне… А то еще и неписи непонятные, прости Господи. С самого начала, он допускал панибратское отношение пейзан, в следствии шока и растерянности. Да и

требовать от сиволапых селян знания этикета не стоило, пусть их. После, выяснилось, что окружают его люди сплошь благородные. И вот, сейчас, наконец-то…

– Ты говорил, тут княжна? И где прочие… колобки? И ты тут откуда? И, вообще, почему дело к рассвету, ведь ночь только-только наступила? И умертвия эти чьих рук дело, где колдун поганый? И…

Град вопросов, посыпавшийся на ошалевшего Пажопье, совсем смутил с корзинщика. Перебивать сурового господина барона он не решался, и честно старался запомнить все…

– Сэр рыцарь, сжальтесь! – толстячок молитвенно сложил пухленькие ручки. – Я все не запомнил, но по мере сил…

– Начинай, - милостиво разрешил Константин. Он вообще лояльно относился к неполноценности низших сословий, часто прощал, и редко порол нерадивых слуг. Гораздо реже чем соседи. Ограничивался щелбаном. Но в них-то поднаторел… Его стальных пальцев пуще пожара боялись полобно все обитатели Шардо и Бельд.

– Позвольте сказать, ваша милость, что живу я в этом мире уже более двенадцати лет… Многое приметил, кое-что понял, и даже чему-то научился. Когда я сюда попал, мне предложили стать воином, но я совершенно не воинственен, ни капельки не благороден, и когда меня собираются бить, глаза сами закрываются, ноги дрожат, и руки трясутся… Не для боя я рожден, сэр рыцарь… - корзинщик горько вздохнул. – Но и здесь, в Жизни, требуются мастера. И вот, мне предложили стать… как это тут называется – крафтером. Чистым Крафтером. Без возможности получения даже базовых боевых навыков. Крафтер – это мастер по-здешнему. Крафт всяким может быть, но чем больше тренируешься в чем то, тем явственнее проявляется специализация. Вот я – корзинщик. Навыки, еще с детства, привитые помогают, а их, как говорится – не пропьёшь. Мои корзины…

– Ты опять?

– Ой, прошу прощения, прошу прощения, ваша милость… Я просто почти год с нормальными людьми не разговаривал, вот, накопилось. Вы, ваша милость, не перебивайте, я ведь к сути веду… Ээээ… Так вот, когда вы, господин барон, помереть изволили, чудищ этот, еще часа четыре издыхал. Носился по кладбищу, головой бился о стены, меч ваш волшебный выдрать пытался. А меч все не вытаскивался, и вы на нем, хоть и мертвый, но за рукоять держащийся болтаться соизволяете… А меч, из-за этого считается ударяющим, как я понимаю. И хоть по чуточке, но бил чудища. Да и молнии помогли. Он ведь, Лихоман этот, не простой моб… Он – босс локации. Это такое специальное название для очень сильного чудика, да. Фиолетовым цветом отображается. Раз в десять сильнее таких же, но красных. А то и по более… Таких, как он, обычно целым отрядом убивать ходят, и то часто сливаются… Погибают, то есть. Так вот, пока он тут бегал, он почти всех своих колобочков сожрал сызнова. Кроме этого, он в норе крысиной застрял, вот лишь сейчас к утру выдрался. Он при их съедании лечился и снова бегал, ранился. А как светать начало – вы и воскресли. А Лихоман уже часа два, как издох. Игроки всегда к утру воскресают, на зоре. Вот так.

– А ты то это все откуда знаешь?

– Так я видел все… Перед боем, Лихоман к нам в подвал заглянул, напугал, подзарядился… Он меня затем и держал, чтоб далеко не ходить, когда перекусить захочется. А как услышал я звуки долгожданные, с подвала вылез и все-все видел! Вы – георойский герой, господин барон, позвольте еще раз выразить почтение… - и корзинщик глубоко поклонился.

– Так ты что, Лихоману служил? Темным силам? Предатель рода человеческого?

– Не служил, не служил я! В плену мы были! И все ждали, когда же нас освободят…