Крестовый поход в лабиринт
Шрифт:
Хорошо помню, что к концу наших посиделок я впала в мрачное состояние духа и никак не соглашалась составить Наташке компанию для поездки на кладбище в это позднее время. Не соглашалась на это и вернувшаяся домой Аленка. По ее же наводке Наташку унес домой Борис, прихватив заодно и остатки коньяка. Наше предложение «на посошок» было категорически отвергнуто, а попутно высказано возмущение тем, что Наташку здорово шибануло вольным ветром. «Борис, ты не прав!» Кажется, мне никак не удавалось выговорить эту фразу. А уж обосновать ее тем, что окно на кухне закрыто, в связи с чем ветру разгуляться негде, было вообще не по силам.
8
Хмурое утро как нельзя точно соответствовало
Стараясь не разбудить дочь, я двигалась по квартире бесшумно. Поневоле выразишь сочувствие мастерам питейного дела. Страдая от жестокого похмелья, слушать нотации в дополнение к гневным протестам собственного организма невыносимо. Нет сил даже на возражения. Но что случилось, то случилось, и с этим следовало как-то жить дальше. В лучшем случае до следующего утра. А главное, с твердой верой в светлое будущее. Потому как трезвое.
Тот факт, что в наших аптеках не все продаваемые лекарственные препараты поддельные, я осознала собственной головой вскоре после того, как, досрочно выскочив из трамвая, решила пройти пару остановок до работы. Две проглоченные разом таблетки помогли. Головная боль прошла, мысли о собственной редкостной дурости тоже. Появилась возможность думать о других. В первую очередь об Аленке, которую не мешало бы разбудить. Со звонком она меня опередила. Ее забота выжала скупую слезу дополнительного осуждения моего поведения – увлекшись чужими проблемами, полностью забросила детей и мужа. И совершенно ничего не значит, что все они давно уже совершеннолетние. Все! Далее живу только для семьи… Впрочем, если хорошенько разобраться, а для кого же я жила до этого?
Вытащив из кармана жвачку, сунула ее в рот и, с деловым видом миновав проходную, проследовала к себе, мучимая только одним вопросом: после качественного коньяка бывает запах перегара? И посоветоваться-то не с кем. Именно поэтому быстро успокоилась. Зная меня как убежденного трезвенника, никто из сотрудников не заподозрит, что… Какая все-таки гадость, этот коньяк! Мутит от одного воспоминания о вчерашнем вечере.
Наташка была не в лучшем состоянии. Пожаловалась, что свобода ей очень дорого обходится. Мобильная связь не иначе как тоже с большого бодуна – с восьми утра соединял ее не с тем, с кем она желала. А желала она пообщаться исключительно со мной и никак не хотела верить, что ее пальцы нажимают не те кнопочки.
Честно говоря, тому, что она с восьми часов утра гуляет по кладбищу, я сначала не поверила. Получалось, что подруга покинула родные стены около семи. Но для этого бредового поступка ей следовало продолжать возлияния малыми дозами всю ночь, поддерживая себя в пьяном угаре, в котором, как известно, «море по колено», что также противоречило здравому смыслу. Объяснение было простым: Наташку выгнал из дома муж. С моей точки зрения, правильнее было бы сказать «вынудил уйти». Оказывается, ему надоело скакать всю ночь напролет, помогая жене справиться с последствиями перепития. Около шести утра, когда он, наконец, забылся тревожным сном, а Наташка очередной раз проснулась с мыслью о том, что она самый больной человек в мире, и громко посетовала на одиночество (некому даже стакан воды подать), Борис натянул на голову одеяло, обретя себя в новом качестве – глухонемого. Наталья увеличила громкость стенаний. И тогда озверевший супруг посоветовал ей прилечь прямо в туалете. Там и до воды рукой подать. И попрекнул ее тем, что она, больше суток
Обвинение было настолько страшным и несправедливым, что подруге в миг полегчало. После кофе пришли совсем трезвые мысли, которые привели ее к трезвому выводу: она и вправду переборщила, ничего хорошего от невыспавшегося мужа ей ждать не придется. Скандала с утра пораньше не хотелось – силы еще не те. Идти ко мне не решилась по той же причине. Выгуляв собаку, надумала прогуляться сама.
Посещение кладбища являлось нашим совместным плановым мероприятием, но подруге некуда было податься в такую рань, и она решила выполнить задание досрочно и в одиночку, что само по себе было подвигом. Пугало только одно – возможное безлюдье, но опасения не оправдались. Кроме того, в Наташке наверняка еще бродили темные силы похмелья, себя подруга не жалела.
– Никаких неувязок! – доложила она о результатах своей прогулки. – Там действительно две могилки. Судя по надписи на памятниках, захоронены в них именно Осиповы – Клавдия Михайловна и Альберт Владимирович. Удивительно, но твоя память оказалась более надежной. Тамара говорила, что Осипов Владимир Михайлович погиб на фронте. Не известно, есть ли у него вообще могила. А вот где погиб сын Маноло, у меня совершенно вылетело из головы. Блин, склероз…
– Это не запущенная форма, – утешила я Наталью. – Конкретное место гибели племянника Аль…берто Тамара не называла. Ну до чего же одинаковое начало у имен обоих друзей! Альберто и Альбрехта вполне можно было называть одним сокращенным именем – Аль, Алик… Нет, у последнего имеется еще одно значение. Надо же, неплохое имя к алкашам приспособили. – Меня невольно передернуло от отвращения. – Надеюсь, ты не привлекала к себе лишнего внимания?
– Нет. Покойные вели себя, как и положено, покойно. Живые занимались своими делами. В основном мокрыми, большинство плакало, но не рядом со мной. Совершенно нормальные люди, которым не было до меня никакого дела. Мой лысый парик никто не оценил. О! Я же его еще не сняла! И он находится в явном противоречии с моей «Шкодой». Пока! Перезвоню.
Очередная попытка связаться с Тамарой Владимировной потерпела крах. На сей раз оператор «порадовал» тем, что номер абонента заблокирован. На секунду я оторопела, но тут же хлопнула себя по лбу и обозвала дубиной стоеросовой. К счастью, немного раньше, чем вошел шеф. Макс обожает чужую самокритику.
– Что это у тебя за духи такие убойные? – заявил он прямо с порога и, подойдя ближе, ловко закинул пачку документов на мой стол. – Все провоняло. Забыла, что не на подиуме?
– В чем дело?! Просто мне показалось, что в кабинете пахнет мышатиной, я и распылила свой флакон.
Макс тщательно принюхался.
– М-да?.. Такое впечатление, что твои мыши никак не дойдут до дома с дружеской попойки. Посмотри материалы претензий и дай свое заключение об их обоснованности. Мне не нравится вывод юриста. Две встречи на сегодня отменены по просьбе самих поставщиков. Пятница! Я буду через пару часов. – Максим Максимович выжидательно замер.
– Мне все понятно, – доложила я, прекрасно сознавая, чего именно ждет шеф.
– Ефимова, ты не поняла или намеренно не хочешь понимать. Что тебе велит сказать твой долг?
– Ну сколько можно говорить одно и то же? Хорошо. Пятница, Максим Максимович. Через пару часов вашего отсутствия будет обеденный перерыв, а следом и конец рабочего дня. Нет никакого смысла возвращаться на работу. Будет что-нибудь сродни стихийному бедствию, я перезвоню.
– Благодарю за службу, Ефимова. Надеюсь, мое «стихийное бедствие» сейчас плещется с детьми в море. Не люблю лето, период застоя. – И, крутанувшись на месте, шеф направился к двери. – Мыши, говоришь? – притормозил он, открывая ее нараспашку. – В понедельник вызовем санэпидстанцию.