Крестовый поход

Вебер Дэвид Марк

— Святая Мать-Земля! — пробормотал Ланту. — Хорошо, я еще раз изучу эти цифры, когда вернусь. Пока меня не будет, скопируйте их мне в компьютер.

— Будет сделано! — Ханата протянула руку и поправила на Ланту ремень с пистолетом. — Ну вот! Теперь у меня самый хорошенький начальник на всей планете!

Ланту широко улыбнулся и, мурлыча песенку, вышел из кабинета.

— Садись, — приказал Манак, и адмирал плюхнулся в кресло. Кобура зацепилась за подлокотник, и он долго бранился, высвобождая ее, — Спокойно, сын мой! Спокойно!

От доброй

улыбки Манака Ланту полегчало. После приговора Синода старый капеллан долго отмалчивался и с угрюмым видом прятался по углам. Даже теперь его глаза чаще всего были пустыми и безжизненными. Иногда адмирал с тревогой думал, что жизненные силы вот-вот оставят старика. Ланту еще в младенчестве остался сиротой, и военный капеллан вырастил его как собственного сына. Нынешнее состояние Манака лишь усугубляло тревогу адмирала.

— Извините, Святой Отец, — сказал он, потом отцепил пистолет и облегченно вздохнул. — Святая Мать-Земля! Как я ненавижу эту штуковину!

— А я! — Манак нахмурился и огляделся по сторонам. Они сидели в бывшем кабинете архиепископа Танюка. Военный капеллан переделал его некогда роскошную обстановку в соответствии со своим спартанским вкусом, и теперь Ланту чувствовал себя здесь гораздо уютнее.

— Я получил постановление Синода, — продолжал Манак. — Они согласились — по крайней мере временно — назначить меня исполняющим обязанности новогебридского архиепископа. — Капеллан хмыкнул: — Пожалуй, остальные епископы не очень-то рвались на эту должность.

— Могу их понять, — сказал Ланту, стараясь, чтобы его замечание прозвучало не слишком язвительно.

— К сожалению, я тоже. Однако из этого вытекает, что теперь общие направления нашей работы определяю я. Именно об этом мне и хочется с тобой поговорить. Полковник Хуарк и отец Шамар протестуют против твоего плана дислокации наших подразделений.

— Меня это не удивляет, Святой Отец. Но если они хотят раз и навсегда положить конец нападениям, а не просто огрызаться в ответ на них!..

— Спокойно, сын мой. Я прекрасно тебя знаю и не сомневаюсь в правильности твоих решений… Но кое-кто думает иначе! — Лицо капеллана на мгновение исказила недовольная гримаса, но он тряхнул головой и улыбнулся: — Я сказал им, что полностью поддерживаю тебя. И надеюсь, что в ответ ты поддержишь меня.

— Каким образом, Святой Отец?

— Я ознакомился с цифрами, которые мне передала твоя очаровательная секретарша, — сказал Манак с лукавой усмешкой, и Ланту улыбнулся ему в ответ.

Уже много лет старый священник докучал адмиралу вопросами о том, когда же тот наконец женится, как того требует Святая Мать-Земля!

Впрочем, Манак тут же посерьезнел.

— Ты прав. Даже за вычетом жертв карательных операций, на Новых Гебридах казнят слишком много жителей. Если твоя информация верна — а я в этом не сомневаюсь, — мы уже уничтожили почти тринадцать процентов местного населения. Такими методами в истинную веру никого не обратить.

Ланту энергично закивал.

— Однако ты, возможно, не знаешь, —

продолжал Манак, — что мы пока обратили в истинную веру, а точнее, якобы в нее обратили меньше пяти процентов местных жителей. Это просто ни в какие ворота не лезет! Я думал, что язычники будут хотя бы притворяться, что приняли веру Святой Матери-Земли, чтобы избежать казни.

— Это упрямый народ, Святой Отец, — негромко сказал Ланту.

— Так-то оно так, но все равно я очень обеспокоен.

— Святой Отец, — осторожно начал Ланту, — мне кажется, что инквизиция проявила, так сказать, излишнее рвение, по крайней мере в вопросе карательных мер.

— Ты, конечно, имеешь в виду пытки, — с горечью Уточнил Манак, и у Ланту немного отлегло от сердца. Он начал узнавать прежнего Манака, которого глубоко уважал. — Не следует дурно говорить о покойниках и особенно о мучениках во славу Святой Матери-Земли, но без чужой подсказки Танюк не был способен принять ни одного правильного решения.

— Я не был знаком с архиепископом…

— Ты ничего не потерял, сын мой. Его вера была сильна, но он не отличался терпимостью. Крестовый Поход — одно, а истребление язычников из-за чувства собственной беспомощности — совсем другое. А именно этим сейчас и занимается здесь инквизиция. Если язычников не удастся вернуть в лоно Святой Матери-Земли, у нас может не оказаться иного выбора, но сейчас у инквизиции было бы намного больше новообращенных, приди она сюда не с мечом, а с любовью. Кроме того, в каких бы гнусных отступников ни превратились эти несчастные, это все же народ Святого Посланника. Хотя бы из любви к нему мы должны постараться вернуть их в истинную веру.

— Я с вами согласен, Святой Отец, но полагаю, что наша проблема не просто в том, чтобы, как вы говорите, вернуть их в истинную веру.

— Что ты имеешь в виду?

— Святой Отец! — начал Ланту, очень тщательно подбирая слова. — С момента прибытия я изучаю все базы данных на этой планете. В них много говорится о Святой Матери-Земле, но лишь как о другом мире, откуда родом предки всех местных жителей. Там нет ничего о ее божественной сущности. Может, язычники говорят правду, утверждая, что ничего не знают об истинной вере и, уж конечно, никогда не отрекались от нее?

— Разумеется, они говорят правду, — с легким удивлением ответил Манак. — Я думал, ты сам все понимаешь, сын мой. Здесь повсюду видна рука Хана-Сатаны. Он искоренил все упоминания об истинной вере.

— Но, Святой Отец, — осторожно продолжал Ланту, — я не нахожу в базах данных никаких пробелов или противоречий. Неужели столь важную вещь в жизни народа, как целое вероучение, можно искоренить из его истории так, чтобы от нее не осталось ни малейшего следа?

— Ланту, эту планету колонизовали через десять лет после того, как отступники подписали договор в системе Тихо. Поверь мне, совсем нетрудно стереть все упоминания об истинной вере из колониальной базы данных и не допустить, чтобы они когда-нибудь в ней снова возникли.