Крестовый поход
Шрифт:
Юханс задумчиво слушал его, шевеля пальцами рук, сложенных на животике, потом покосился на него.
— Ты не глуп, Пёс. В этом есть смысл. Думаешь, демон связан со Светозаром?
— Я не исключаю такой возможности.
— Но он не признается в этом?
— Он может не знать. Я слышал, что демоны часто вселяются в людей и долго не проявляют своего присутствия.
— Не часто, но такое бывает, — Юханс посмотрел в потолок. — И чтоб выявить такого рода одержимость, нужно долго и внимательно наблюдать за жертвой.
— К тому же, — негромко добавил Кирилл. — Светозар станет украшением вашей свиты, ведь вы, как я вижу, стремитесь к тому, чтоб вас окружали красивые и дорогие
— Ещё бы! — фыркнул Юханс, а потом строго взглянул на Кирилла. — Ладно, иди с Богом, сын мой. И не забывай, кому ты обязан жизнью.
Он протянул ему руку. Кирилл нагнулся, поцеловал изнеженные пальцы и поспешно вышел. У дверей его ждал Москаленко. Усмехнувшись, он шепнул: «Ловок!», но тут же развернулся и с надменным выражением на лице пошёл к выходу. Кирилл поторопился следом.
Когда он вернулся в покои Бризара, молодого генерала там не было. Он появился чуть позже в сопровождении молодого рыжего юноши, который, наверно, лишь недавно был произведён из оруженосцев в рыцари. Он тащил целую корзину еды.
— Поставь сюда, Томас, — приказал Бризар. — Ты будешь жить в этой комнате и спать вон там, — он ткнул тонким длинным пальцем в угол, где обычно спал Кирилл. — Пока мой слуга ещё здесь, ты можешь быть свободен. Придёшь вечером. Ступай.
Юноша водрузил корзину на стол, поклонился и вышел.
— Мой новый адъютант, — без особого энтузиазма пояснил Бризар. — Я говорил с магистром и подал ему мысль послать тебя на разведку к сварожичам. Конечно, если б ты пошёл к ним, то тебя бы убили. Поскольку, ты итак смертельно болен, до этого факта графу дела нет. Давай, садись. Выпьем по чарке, поедим, и отправишься в путь. Я укажу тебе, куда идти.
Разговор с Джулианом меня не успокоил, скорее, примирил со сложившимся положением дел. Спорить с ним было бесполезно. Я знала о том, что он неразрывно связан с духом Зла, которого когда-то породил. Знала и то, что он вернулся в этот мир, не только влекомый безумной любовью ко мне, но и неуёмной ненавистью к Тёмным силам во всех их проявлениях. Его бесконечная борьба, загадочная тайна и балансирование на самой грани между Добром и Злом, всегда беспокоили меня. Но поскольку он никогда не говорил об этом, разбираться самой в этом мне было страшно, подобные темы всегда оставались для меня жутковатым табу. И столкнувшись сейчас со всем этим, я поспешно отступила. Мой возлюбленный снова вышел на своё ристалище. Он готов использовать против своего заклятого врага весь свой арсенал, о мощи и многообразии которого я не хотела даже думать. Вставать на его пути сейчас было просто бесполезно. Мне осталось только ждать, чем закончится дело, и молиться, чтоб он удержался на зыбкой грани, отделяющей наш мир от того, куда вечно тянет его тёмный Дар, оставленный ему как проклятие.
Дождавшись утра, я пошла в свой отсек и собрала в нём старших офицеров звездолёта. Вид у всех был измотанный и мрачный. Каждый из нас в одиночку боролся по ночам со своими призраками.
— Ну, что, — проговорила я, окинув взглядом их хмурые лица. — Что будем делать? Ждать нервных срывов и помутнения рассудка? Или что-нибудь предпримем?
— А что можно предпринять? — уточнил Вербицкий и злобно покосился на Дакосту.
— Нечего на меня смотреть, — огрызнулся тот. — Я делаю, что могу, но справится с этим не в моих силах.
— Нужно как-то минимизировать последствия этой напасти, — проговорил Хок. — Давайте рассуждать здраво. Днём всё нормально.
— Если не считать всяких стуков, шагов и сквозняков ниоткуда, — вставил Булатов.
— И внезапных приступов страха,
— А у меня орхидея Регина Канопус погибла, — пожаловался стармех Бомбадил. — И маргаритки вянут.
— Я хотел сказать, что это цветочки по сравнению с тем, что происходит ночью, — раздражённо пояснил Хок. С ним никто не стал спорить, и он посмотрел на меня. — Я к тому, что ночью мы остаёмся один на один с этим ужасом, а усталость и сон делают нас ещё более уязвимыми. Может, изменим распорядок дня, всё равно сутки здесь резиновые. Будем спать днём, а ночью — работать, и проводить время вместе.
Я посмотрела на Дакосту.
— Разумно, — кивнул он. — Думаю, что днём мы сможем высыпаться, а на свежую голову, да ещё занимаясь работой, ночь пережить легче.
— Хорошо, — согласилась я. — Ещё идеи есть?
Похоже, их не было. Я хотела распустить совещание, когда раздался решительный стук в дверь и, не дожидаясь разрешения войти, в отсек влетела разгневанная Бетти Фелтон. Отыскав глазами Дакосту, она встала перед ним, уперев руки в бока, и грозно спросила:
— Что ты собираешься предпринять?
— О чём ты? — болезненно поморщившись, спросил он.
— Об этом бардаке на звездолёте. На нас напали, а ты корчишь из себя чахоточную девицу. Или ждёшь, когда приедет МакЛарен и со всем разберётся?
— Он не приедет в ближайшее время, — прояснила ситуацию я. — Он решил излечить всех пациентов миссии, чтоб его коллеги могли слетать в отпуск на Землю и посмотреть «Лебединое озеро» в Большом театре.
— В этом сезоне танцует Вера Ланская, — мечтательно произнёс Вербицкий и обернулся к Дакосте. — Барин не приедет. Что делать будем, кудесник?
— У меня опять скисло молоко! — прорычала Бетти. — Я только подоила Флору, а оно спустя полчаса свернулось. И куры не несутся.
— Классический пример порчи, — пробормотал Хок.
Дакоста угрюмо взглянул на него, а потом враждебно — на Бетти.
— Ты же чародейка, не так ли? Почему всё должен делать я? Я итак торчу в зале Пентаграммы сутками. А что сделала ты, чтоб выяснить, что происходит?
— Я кок и пропадаю на кухне с утра до вечера!
— Ты ясновидящая! — прогрохотал Дакоста. — Войди в транс, выясни, в чём дело, и скажи мне! Тогда я придумаю, что делать.
Бетти обиженно фыркнула, а потом призналась:
— Я пробовала, но получается какая-то чушь. Я вхожу в транс и хожу по коридорам. И что я вижу? Какой-то парень с клыками свисает с потолка, закутавшись в крылья летучей мыши. Я радуюсь, что нашла, а потом вижу, что это Эрик Ченг переживает кармические воспоминания двоюродного деда. Я иду дальше, вижу нечёсаного парня в ржавых доспехах и думаю — вот оно. А потом узнаю старпома, запутавшегося в прошлых жизнях, как в рваной простыне. Поднимаюсь в ангар и вижу: за Грумом копошится, тоскливо подвывая, что-то лохматое и зубастое. Думаю — попалось… Не бойся Волк, я не стану рассказывать, что вызвало твою звериную печаль. Здесь итак все слишком подавлены, чтоб слушать трагические сказки твоего народа. Возвращаюсь к себе на кухню, но вижу, что открыта дверь каюты. Захожу туда и… — она посмотрела на меня. — Я увидела то, чего не может быть, командор. И чего не было. Я увидела там демона. Очень красивого, на мой взгляд, какой-то дикой, потусторонней красотой. Я запомнила только зелёные глаза, совершенно безумные и полные насмешки. Да, зелёные глаза с густыми золотистыми ресницами. Он посмотрел на меня, и я услышала зов из-за гор. Потом я очнулась и уже не могла снова войти в транс. Я уверена, что демона нет на корабле, но он где-то поблизости. Зов сбил меня. А мысли об этом демоне не дают мне сосредоточиться.