Крестовый поход
Шрифт:
— Вряд ли меня это успокоит, — усмехнулся Оршанин. — Скорее, наоборот… До завтра.
Он спрыгнул со стола и направился к выходу.
— Мы с тобой ещё за ужином увидимся, — напомнил врач.
Неожиданно дверь в кабинет открылась, и на пороге появился высокий молодой мужчина в чёрном костюме с белым восьмиконечным крестом на груди. У него были пышные смоляные кудри и огромные прозрачно-серые глаза.
— Вы не зайдёте ко мне? — спросил он, взглянув на Оршанина.
— Зачем?
— Я психолог и я мог бы вам помочь.
— Нет, —
— Вы б ещё прямо сказали, что хочешь заняться коррекцией его психики, — проворчал МакЛарен. — Его мозги столько утюжили, что он ещё долго будет шарахаться от всех психологов, психиатров и прочих ребят, наименования профессий которых начинаются с «психо…»
— Может, вы и правы, — пожал плечами Дакоста. — А у вас как дела?
— У него утилитарный подход к жизни. Он использует любую благоприятную возможность для того, чтоб получить положительный эффект. Наверно, таких эффектов в его жизни не много. Его мучили головные боли и колено, и он справедливо решил, что может получить здесь бесплатную медицинскую помощь. Поэтому пришёл сам.
— Вы смогли его обследовать?
— Он и не сопротивлялся. Немного ласки, друг мой Елизар, и даже волки становятся ручными.
— Вы о старшем стрелке? — усмехнулся Дакоста.
— И о нём тоже. Идите сюда. Я покажу то, что выяснил.
Они подошли к пульту медкибера, над которым были расположены экраны.
— Пациент очень молод, но при этом его организм уже имеет признаки изношенности из-за очень больших физических нагрузок. Особенно пострадали суставы и мышечная ткань конечностей и спины. Видно, при этом он не получал ни рационального питания, ни какого-либо серьёзного лечения. Повреждён мениск левого колена, смещены шейные позвонки. Это всё поправимо. Если б у меня было время, а у него желание, через пару месяцев я вернул бы его в состояние, соответствующее его фактическому возрасту.
— Желания у него нет, — кивнул Дакоста. — Похоже, для него в настоящий момент не имеют особой ценности ни его жизнь, ни его тело, ни его душа.
— Верно, он относится к себе, как к расходному материалу, — согласился Джулиан. — Но это ещё не всё. На ладони правой руки под кожу трансплантирована микросхема. Я её заснял и сегодня же передам Донцову и механикам. Посмотрим, что они скажут.
— Спросите Тилли, он хорошо разбирается в подобных технологиях, правда, его объяснения сложно понять.
— Вы просто не умеете с ним разговаривать. Он говорит очень образно и именно то, что хочет сказать. Спасибо. Это хороший совет. Теперь, посмотрите сюда… — МакЛарен указал на экран, где поблескивала металлическая капля на позвонке. — Он говорит, что это мина, которую можно активировать дистанционно. Так ему сказали и, возможно, это правда. Но есть ещё кое-что… — он сильно увеличил изображение, и стало видно, как от капли, превратившейся в огромную блестящую скалу, в глубь позвонка уходят две тоненькие ниточки. —
Он переместил изображение и на экране появился человеческий мозг. Дакоста подался вперёд.
— Насколько мне известно, именно этот участок мозга поражается при зомбировании, — заметил он. — Думаете, эта штука может не только взорваться, но и превратить его в зомби?
— Не исключено. Но возможно, она уже сейчас оказывает на него какое-то влияние, подавляет волю, стремление к самостоятельности, самосознание. Я её завтра уберу. Думаю, что без неё эти ниточки не будут представлять какой-либо угрозы.
— Только будьте осторожны, вдруг там есть что-то, о чём мы не знаем.
— Я всегда осторожен в таких делах.
— А это что? — Дакоста указал на небольшой кружок, видимый в височной части черепа.
— Ещё один имплант, что-то вроде микропроцессора, подсоединённого к зрительному нерву, — ответил МакЛарен. — Он получает от этой штуки дополнительное изображение, как на экране. Она ему не мешает, даже даёт дополнительные возможности. К тому же вот её я не решился бы убирать в условиях баркентины.
— Вы много выяснили, — кивнул Дакоста.
— Я выяснил ещё кое-что, — проговорил Джулиан, и Елизар тревожно взглянул на него, почувствовав напряжение в голосе. — Мне стоило обратить на это внимание раньше, но я искал вирусы и не заметил нечто более важное. Я ещё раз проверил его кровь и вот что увидел.
На верхнем экране появилось изображение. Дакоста внимательно вглядывался в него, а потом посмотрел на собеседника.
— Похоже, этот гормональный коллапс не прошёл для него без последствий. Процесс прогрессирует?
— За сутки ничего не изменилось, так что если разрушение клеток крови и продолжается, то не столь быстро. Но они явно разрушаются.
— Это уже хуже. Что будем делать?
— Для начала я свяжусь с Землей, чтоб там нашли специалистов для консультации, передам им снимки и результаты анализов. Посмотрим, что они скажут.
— Разумно, — согласился Дакоста. — А теперь скажите мне, что вы о нём думаете?
— Не знаю, — задумчиво проговорил Джулиан. — Он полностью закрыт, раскрываться по понятным причинам не хочет. Я не настаивал, чтоб не потерять ту малую долю доверия, которую он испытывает ко мне.
— Он может быть опасен?
— Вы же знаете, что он смертельно опасен. Дело не в этом. Он слишком легко относится к жизни и смерти, живёт только сегодняшним днём. И не хочет ничего менять.
— Не хочет или не может?
— Я думаю, что он испытал слишком много боли и не хочет дополнительных страданий, которые могут причинить чувства, воспоминания, ответственность.
— Какая ответственность?
— Обычная. За себя и за других. Сейчас он ею не отягощён. По-моему, он не знает, зачем живёт, и потому не боится умереть.