Крестраж # 1
Шрифт:
Ядро, питающее крестраж, и не сказать, что мощное, но оно привязано напрямую к изумруду-накопителю, а там скопилось преизрядно маны, битком, можно сказать, под завязку. Лиам Ханешь или Непобедимый Страж, так, кажется, мне объяснял тот… другой Ханешь, тут был совершенно неразумен. Сторожевой пёс и действительно — страж и охранник этой магической машинерии, и чтобы разрушить её, мне придётся его убить.
Сама по себе штучка и так крепкая, если даже Кричер при всей его теперешней мощи не смог сломать её телекинезом. Остаются только два варианта — Адское Пламя и яд василиска. Промелькнула было идея отоварить Авадой, но я не зря сейчас диагностикой занимался. Не поможет такое неоднозначное заклинание. Оно душу не разрушает, а нарушает связь её с живым телом и буквально
Жалко, конечно, такую вещь портить, там все плетения в труху разнесёт, не только конструкт вместилища души, но и склад тоже загнётся с той загадочной бутылкой внутри. Эх…
Я начал копошиться в своей сумке в поисках всего двух вещей — меча Годрика и крохотного пузырька с ядом василиска. Адское Пламя использовать в помещении догадается только полнейший отморозок и самоубийца, и остаётся только один вариант. Не знаю, насколько вычурная железяка Гриффиндора напиталась ядом, но вот крови реликтового червяка напилась вдосталь. Почти месяц торчала в глотке химеры, и теперь клинок отсвечивал розовым. Мля! С учётом блестящих и разноцветных камней — вообще какой-то гламурный ножик получился. Стыдно даже показывать кому.
— Отк-х-хройх-х-х-с-с-ся!
Антураж кругом, что называется, как надо. Правда, с изрядной долей какой-то безумной актёрщины и показухи. Полутёмный зал с загадочными письменами на полу, горящая золотом в воздухе над пентаграммой магическая печать и парень в чёрной мантии, стоящий перед ней с розовым и тонким мечом в руках. За спиной справа молодой мужик, застывший столбом и пучащий глаза, а с другой стороны сморщенный как тролья задница домовик с сумасшедшим взглядом. Так ещё и парселтангом это оксюморон сдобрил. Просто прелесть!
Медальон слегка дёрнулся, раскрылся, и тут-то мне стало резко не до шуток. По окклюментным щитам как кувалдой вдарило. За спиной захрипел Сириус, а Кричер невнятно всхлипнул.
— Кх-х-хто ты-х-с-с? Ответчх-х-хай… Я прикх-х-хазс-с-сываю!— прошипел холодный голос.
— Idi ty' na huj!— прошептал я и, примерившись, хорошенько вдарил по раскрывшему створки медальону.
Красота! Нет, честно. Смотреть, как корчится в муках твой настоящий Враг, без всякого преувеличения Враг, с большой буквы, воистину огромное удовольствие. Никакого сочувствия, никакого сострадания, никакой грёбаной силы любви! Слышишь, Дамблдор? Залюби тебя мантикора!
Вот и раскрылся секрет, что же хранилось внутри этой штуковины. Когда меч лязгнул о металл оправы, тут же послышался щелчок, как будто скала трескается или лёд, а из артефакта повалил чёрный дым и брызнуло красным. Хоть в уши и ввинтился пронзительный вой, наполненный болью и безысходностью, но всё равно в нос ударил запах свежей крови. Клубы дыма на глазах сформировались в такие же дымные щупальца и начали жадно присасываться к пролитой крови. Не знаю, что хотела сделать эта часть души, но она, видно, только цеплялась к этой красной субстанции, пытаясь хоть ещё немного удержаться в нашем мире.
— Инсендио! Her tebe, suka!
К чёрному туману примешался вонючий дым сгоревшей органики, а визг откуда-то из центра всего этого облака стал совсем нестерпимым. Только спустя минут пять всё закончилось, а на каменном полу среди почерневших линий диагностического контура остался лежать закопчённый медальон Слизерина с блестящей зарубкой на обеих раскрытых створках.
Повторные чары определили, что сейчас передо мной лежит магический накопитель "люксового" класса с ёмкостью в четыре тысячи девятьсот семьдесят семь единиц и немного золотого лома. После того, как я подошёл и протянул
Особняк Блэков вздрогнул… Весь, от основания до черепичной крыши. Где-то что-то упало с деревянным стуком, откуда-то послышался звон лопнувшего стекла и звонко застучали его осколки, и повсюду взметнулись целые облака пыли. Это всё мне чертовски напомнило взрыв поблизости мощного фугаса или тяжёлого артиллерийского снаряда. Крёстный, до этого стоящий неподвижно, как статуя, устало упал на колени и начал отборно материться, а Кричер… Кричер заплакал.
Теперь в нём не ощущалось всей той подавляющей мощи и целого океана магической силы. Получается, что он сейчас просто вернул то, что занимал на время своего многолетнего тихого и одинокого сражения. Передо мной стоял просто дико усталый и дряхлый домовой эльф, который, что бы ни было, всё равно пытался стоять ровно и гордо, несмотря на то, что по его морщинам сейчас текли слёзы. Настоящий ронин, отомстивший за своего господина.
Маленький старик-эльф вдруг устало подогнул свои худые ноги и начал заваливаться на каменный пол ритуального зала.
— Ты чего это задумал, старый пенёк?! Помереть тут собрался?— начал ругаться я, подхватив невесомое тельце домового эльфа за грязнющую наволочку, в которую он был одет, — Тебе ещё род Блэк восстанавливать и детей хозяина нянчить! Куда это ты решил убежать?
Я положил на его лоб свою ладонь, начал вливать в него ману, и ему, кажется, это стало помогать. Во всяком случае, он теперь не выглядел серым трупом и даже немного посвежел. Можно было и "отпустить" старого домовика, который по собственному мнению, теперь остался без цели, но он единственный, кто знает здесь всё от и до, а без него дом очень быстро развалится. Какой-нибудь новый домовой эльф явно не справится. По-хорошему, вообще Кричеру нужно ещё пару помощников на такую громадину. Ну тут уже не мне решать, у особняка хозяева есть.
— Сириус, прекращай блажить! Лучше помоги вытянуть твоего домовика. Он тебе ещё пригодится,— сердито крикнул я, обращаясь к крёстному.
— Зачем он мне такой?— проворчал Блэк, подходя ко мне и не прекращая вполголоса выводить матерные конструкции.
— Да затем, что… такая преданность достойна вознаграждения или хотя бы понимания,— огрызнулся я. — Я не Блэк и моя магия не совсем подходит ему, а ты сейчас сможешь привязать его к себе, и он будет так же верен тебе, как твоему брату. И хоть выживет. И вообще! Когда ты уже станешь настоящим Блэком и примешь свой дом? Всю жизнь с женой собираешься у Тонксов жить?
***
— Не знаю, чем вам насолили Поттеры, мадам Блэк, но я свои обещания выполнил,— потряс я перед носом нарисованной мегеры покорёженным медальоном.
— Твой отец настроил против меня моего сына,— холодно произнесла она.
— Я не мой отец, а ваш сын стоит сейчас перед вами,— резко ответил я.
Мне уже надоело тут ругаться со старухой и Сириусом, который после недавних событий стал раздражённым и нервным. Искренне благодарным мне был только Кричер, сейчас облачённый в невесть откуда взявшуюся белую наволочку, можно, наверное, даже сказать, парадную, и смотрящий на меня с нешуточным почтением. Когда я попытался вручить ему останки крестража, то он лишь испуганно от меня отпрянул и в панике отрицательно замотал головой. Строго говоря, медальон никогда не принадлежал Блэкам, а сейчас его можно рассматривать как трофей. И если Кричер от него отказался, то этот трофей теперь мой. Ну и ладно, такая вещь мне пригодится, особенно с таким зелёным булыжником. У меня уже сейчас идеи в голове роятся, куда его можно применить и как использовать к собственному благу. Жаль только, что камень слишком приметный и обладание этим сокровищем может причинить небольшие неудобства. Если не ошибаюсь, у этого индийского изумруда даже собственное имя есть, вот только не помню, какое. И Салазар даже в те далёкие времена испытывал с этой драгоценностью множество проблем от искателей лёгкой наживы. Камешек с историей, и, как многие такие драгоценности, с историей кровавой.