Кресты у дороги

Дивер Джеффри

— Тревис сильно злится на меня.

— Я поставлю у твоего дома дежурного офицера.

— Правда?

— Правда. Тесты в летней школе не скоро, я права?

— Да, курсы только начались.

— Тогда, думаю, пора тебе ехать домой.

— Серьезно?

— Даже очень. Не выходи на улицу, пока Тревиса не поймают. — Дэнс записала адрес девушки. — Если вспомнишь что-нибудь — об убежище Тревиса например, — сообщи.

— Обязательно. — Кейтлин приняла у Дэнс визитку,

и агент проводила ее к подругам.

Слух ласкали звуки флейты: играл Хорхе Кумбо с южноамериканской группой «Урубамба». Музыка приятно успокаивала, и Дэнс с некоторым сожалением выключила ее, въехав на стоянку при окружной больнице.

Протестующих убавилось наполовину. Преподобного Фиска и его рыжего телохранителя видно не было.

Похоже, пытаются выследить мать Дэнс.

Агент проследовала внутрь больницы.

Выразить сочувствие подошли несколько врачей и медсестер; две сестры при виде дочери их коллеги открыто расплакались.

Дэнс спустилась в комнату охраны — там никого не было, и она решила пойти в отделение интенсивной терапии.

Прищурившись, Дэнс посмотрела на дверь в палату, где скончался Хуан Миллар, — ее опечатали желтой лентой; надпись гласила: «Не входить. Место преступления». Харпер постарался. Идиот. Всего в отделении пять палат, три из них заняты, и одна опечатана. Ну как поступят два тяжелых пациента? И что прокурор надеется отыскать в палате, в которой за прошедший месяц успели побывать с десяток больных? К тому же в палатах периодически и очень тщательно убираются.

Выпендреж, ради пиара.

Развернувшись, Дэнс пошла прочь… и чуть не врезалась в Хулио Миллара.

Смуглый замкнутый мужчина в темном костюме пристально посмотрел на Дэнс. Агента КБР и брата Хуана Миллара разделяло каких-то четыре или пять футов; Хулио сжимал в руке папку с документами, которая прогнулась под весом бумаг.

Напрягшись, Дэнс отступила и приготовилась в случае атаки выхватить газовый баллончик и наручники. Если Хулио нападет, Дэнс ответит. Правда, страшно вообразить, как пресса представит самооборону: в конце концов, Дэнс — дочь подозреваемой в убийстве, а Хулио — брат жертвы.

Хулио смотрел на Дэнс без ненависти и гнева. Скорее с любопытством, удивленный внезапной встречей.

— Ваша мать, — прошептал он. — Как она могла?..

Фразу, видимо, отрепетировал. И ждал случая произнести.

Дэнс уже раскрыла рот, чтобы ответить, однако Хулио слушать не стал. Он вышел через дверь, ведущую к черному ходу.

Вот так.

Ни грубостей, ни угроз, ни насилия.

«Как она могла?»

Пытаясь унять бешено стучащее сердце,

Дэнс припомнила со слов матери, как Хулио наведывался в больницу. Зачем он снова пришел?

Глянув еще раз на дверь опечатанной палаты, Дэнс покинула отделение и вернулась к офису начальника охраны.

— А, агент Дэнс, — сказал, прищурившись, Генри Бэскомб.

Дэнс улыбнулась.

— Палату опечатали?

— Вы уже видели?

Дэнс моментально просекла в голосе и позе собеседника напряжение. Чувствуя себя неуютно, Генри что-то быстро соображал. К чему бы это?

— Значит, опечатали? — повторила вопрос Дэнс.

— Все верно, мэм, опечатали.

— Мэм? — Услышав формальное обращение, Дэнс чуть не рассмеялась. Пару месяцев назад они с О’Нилом, Бэскомбом и его бывшими коллегами из офиса шерифа пили пиво с сырными тортильями. Нет, с этим надо разобраться. — У меня мало времени, Генри. Я по поводу дела матери.

— Как она?

Вообще-то Дэнс знает о матери не больше самого Генри. Вслух агент сказала:

— Неважно.

— Передайте ей от меня наилучшие пожелания.

— Передам. А пока скажи, кто дежурил в день смерти Хуана, и дай посмотреть записи из регистратуры.

— Да, конечно, — пообещал Генри, хотя вовсе не был готов предоставить Дэнс желаемое. — Правда, — тут же поправился он, — мне нельзя.

— Почему?

— Запретили вам содействовать. Показывать бумаги нельзя. Даже разговаривать с вами и то не разрешают.

— Чье распоряжение?

— Начальства, — аккуратно отмазался Бэскомб.

— И?..

— Ну и мистера Харпера, прокурора. Он переговорил со всеми главными в больнице.

— Это открытая информация. Она может понадобиться защитнику.

— Да, да, знаю. Харпер сказал, что только через адвоката вы ее и получите.

— Я не хочу ее забирать, Генри. Просто проверю.

Желание Дэнс не противоречило закону. В конце концов, записи из журнала будут фигурировать в суде, и если Дэнс просмотрит их до срока, на ходе процесса это никак не скажется.

— Понимаю, — затравленно произнес Бэскомб, — но мне запретили. Вот придет повестка в суд…

Харпер беседовал с начальником больничной охраны с одной-единственной целью: запугать Дэнс и ее семью.

— Простите, — затравленно произнес Бэскомб.

— Да нет, спасибо, Генри. Харпер не называл причины?

— Нет, — ответил охранник слишком быстро и при этом отвел глаза в сторону.

— Что сказал Харпер?

Пауза.

Дэнс наклонилась к Бэскомбу, и тот потупил взгляд.

— Он… сказал, что не доверяет вам. И что вы ему не нравитесь.