Кресты у дороги

Дивер Джеффри

— Сначала инфа.

— Маска копирует образ одного героя компьютерной игры. — Еще раз глянув на фото, Ти-Джей уточнил: — Его зовут Кветцаль.

— Как-как?

— Кветцаль, демон, убивающий взглядом. Он — точнее, оно — не разговаривает, мычит, потому что ему зашили рот.

— И ненавидит всех, кто разговаривает? — спросила Дэнс.

— Фрейда на него нет, — сказал Ти-Джей.

— Точно подметил, — улыбнулась Дэнс.

— Игра называется «Дайменшнквест».

— Гмошная эрпэгэшка, —

уточнил Боулинг, не отрываясь от работы.

— Что?

— «Дайменшнквест» — это глобальная многопользовательская онлайновая ролевая игра. Я такие называю гмошными эрпэгэшками. «Дайка» — самая популярная.

— Нам от этого легче?

— Пока не знаю. Увидим, когда пробьемся в компьютер Тревиса.

Профессор говорил очень уверенно, и от этого Дэнс чувствовала себя спокойней.

— «Когда» — не «если». — Она откинулась на спинку кресла, достала сотовый и набрала номер матери. Не отвечает.

Дэнс позвонила отцу.

— Привет, Кэти.

— Привет, пап. Как мама? Она трубку не берет и сама не звонит.

— Ну… она расстроена, сама понимаешь. Не в духе, вот и не хочет ни с кем разговаривать.

Хм, а сколько она прошлой ночью проболтала с Бетси?

— От Шиди новости есть?

— Нет, он занят, ищет что-то.

— Пап, мама же ничего никому не сказала? Пока была под арестом?

— Не сказала полиции? — уточнил Стюарт.

— Полиции или Харперу.

— Нет.

— Вот и отлично.

Попросить бы мать к телефону… хотя нет. Отказа Дэнс слышать не хочет.

— На ужин ко мне заглянете? — чуть веселее спросила она.

Отец заверил дочь, что да, они с мамой приедут на ужин.

Хотя по интонации Дэнс поняла: Стюарт лишь попытается приехать.

— Люблю тебя, пап. Передай маме, что ее я тоже люблю.

— Пока, Кэти.

Некоторое время Дэнс молча смотрела на телефон, затем встала и быстрым шагом направилась к кабинету начальника. Вошла она без стука.

Оверби только-только закончил телефонный разговор. Кивнув на аппарат, он спросил:

— Есть зацепки по делу Морган? Что-нибудь по поводу биохимического оружия? Мне звонили из новостной службы Девятого канала.

Шеф беспокойно посмотрел на Дэнс, ожидая ответа.

— Нет никакого биохимического оружия, Чарлз, — закрыв за собой дверь, сказала Дэнс. — Это все слухи.

Дэнс кратко обрисовала ситуацию: доложила о маске, газе, приготовленном из бытовой химии, и о том, что Тревис любит бывать на побережье.

— Чилтон, кстати, помог. Выдал ip-адреса пользователей.

— Хорошо.

Зазвонил телефон. Оверби, глянув на экран определителя, дождался, пока трубку снимет секретарь.

— Чарлз, вы знали, что Харпер собирался арестовать мою маму?

Шеф прищурился.

— Я…

нет, я вообще был не в курсе.

— Что вам сказал Харпер?

— Что приехал оценивать рабочую нагрузку, — живо, оправдываясь, протараторил Оверби. — Я же вчера говорил.

Врет или нет? Дэнс не могла понять. Почему? Она нарушила старейшее правило кинесического анализа: утратила контроль над эмоциями. Таланта как не было.

— Харпер копался в моих делах, выискивал: не подменила ли я записи о смерти Миллара.

— О, сильно сомневаюсь.

Воздух в кабинете загудел от напряжения, которое тут же пропало, стоило Оверби улыбнуться.

— Кэтрин, вы слишком переживаете. Погодите, вот проведут расследование, и все встанет на свои места. Успокойтесь.

Известно ли Оверби нечто такое, о чем не знает Дэнс?

— Откуда такая уверенность, Чарлз? — не сдерживая эмоций, спросила агент.

— Ваша мать невиновна, — удивленно ответил Оверби. — И так ясно: Иди Дэнс мухи не обидит. Кому, как не вам, знать о ее невиновности!

Дэнс вернулась в БО и прошла в кабинет агента Конни Рамирез. Знойная латиноамериканка невысокого роста с черными, тщательно уложенными волосами, агент Рамирез имела множество наград и была гордостью местного отделения бюро, да и всего КБР. В свои сорок она получила предложение занять руководящую должность в головном офисе — в ФБР ее тоже звали, — но Рамирезы давно прикипели к местным посадкам латука и артишоков, и Конни не хотела отрываться от клана. Стол у нее в кабинете был полной противоположностью столу Дэнс: аккуратный и чистый; на стене — благодарственные грамоты в рамках и большие семейные фотографии: три здоровенных паренька (сыновья) и сама Рамирез с мужем.

— Привет, Кон.

— Как дела у матери?

— Догадайся.

— Бредовое обвинение, доложу я тебе, — сказала Конни с легким мелодичным акцентом.

— Собственно, зачем я пришла. Есть просьба, очень большая.

— Чем смогу — помогу.

— Я подрядила Шиди.

— А, гроза копов.

— Сама я не собираюсь ждать, пока он раскопает новые детали. В больнице Генри отказался выдать записи о посетителях за тот день, когда умер Хуан.

— Генри? Отказался? Вы же друзья.

— Его запугал Харпер.

Рамирез понимающе кивнула.

— Хочешь, чтобы я наведалась к Генри?

— Если можно.

— А то! Съезжу в больницу сразу, как только закончу опрос свидетеля. — Она похлопала по толстенной папке дела о наркотиках.

— Ты самая лучшая.

Агент-латинос мрачно заметила:

— Просто я представила себя на твоем месте. За свою мать я бы Харперу кадык вырвала.

Дэнс вымученно улыбнулась.