Крестьянка в наказание

Азара Вероника

— Но вы не будете сердиться, если я буду поступать неправильно?

— Не буду. А вы не будете обижаться на меня. Договорились?

Стало смешно и я не сдержалась, ответила со смехом:

— Договорились!

— Отлично. Тогда как вы себя сегодня чувствуете?

Опять не поняла вопроса.

— После вашего лесного приключения, — начал его светлость…

— Да всё со мной в порядке. Я выспалась, поела. Что со мной будет?

Герцог опять хмыкнул и повторил:

— Кажется, наказание может стать и наградой, —

и добавил: — В таком случае сегодня вечером вы не будете возражать, если я приду к вам?

Ощутила, как заалели щёки, вспомнилась наша первая и, пока единственная, ночь… Голос охрип, когда смогла выговорить:

— Не буду…

Глаза сами собой упёрлись в пол. Его светлость хмыкнул. За плечи поднял из кресла и легонько коснулся губами моего виска.

— Тогда до встречи, миледи.

Одним глотком осушив бокал, который всю беседу вертела в пальцах, кивнула и вылетела за дверь, забыв о том, что "леди никогда не бегают", чему учила леди Мальвина…

***

Утро началось с тяжести, лежавшей на талии. Что-то горячее непривычно придавило, не давая пошевелиться.

Хотела скинуть эту тяжесть, но это тяжёлое напряглось и прижало к горячему крепкому телу… Чужому телу!

Я дёрнулась, рядом кто-то недовольно заворчал и прижал меня ещё крепче. Стало жарко. Откинула одеяло и кожу охладил утренний воздух…

Рядом опять заворчали…

Но к этому моменту уже достаточно проснулась, чтобы сообразить — его светлость провёл всю ночь в моей постели! Ужас! В любую минуту может заявиться Галита…

Ох, разговоров теперь не оберёшься…

— Анна, да сколько можно ворочаться? Спите, рассвет едва наступил, — голос герцога был хрипловатым спросонья и недовольным.

А придётся сделать его ещё более недовольным. Во-первых, не объяснять же супругу — я всю жизнь просыпаюсь с рассветом и до сих пор не изменила этой привычке? Во-вторых, он что, не понимает? Ночевать в постели жены это верх неприличия! По крайней мере, это объяснили и леди Доротея, и леди Мальвина.

Кинула взгляд на окно с раздвинутыми шторами, разгорался рассвет — ночью нам почему-то вдруг приспичило полюбоваться звёздным небом. Его светлость принёс из своих покоев очень вкусное вино. Мы пили, разговаривали, смотрели на звёздное небо. Моё стеснение, от происходившего в постели, постепенно улетучивалось настолько внимателен и ласков был супруг. Почувствовала, как щёки заливает краска воспоминаний…

Сильные руки вдруг развернули, и я оказалась глаза в глаза с герцогом.

— Что вас тревожит?

Закусила губу, не желая отвечать. Но его светлость был не тот человек, кто отступается от своих намерений. Он пристально смотрел глаза в глаза и молчал, ожидая ответа. Сдалась.

— Сейчас Галита придёт… — договаривать не стала, не глупый, сам должен понять.

— В такую рань?!

— Я всегда в такую рань встаю.

— Потрясающе! Так вот, вашей камеристке придётся привыкнуть,

если я в доме, вы встаёте поздно!

— Почему?!

— Потому, — передразнил герцог. — Позже поймёте, — он ехидно усмехнулся. — Впрочем, думается мне ваша камеристка сама всё поймёт…

Договорить не успел. Дверь приоткрылась и Галита показалась на пороге.

Она глянула на раздёрнутые шторы, укоризненно глянула в сторону кровати… Увидела герцога, ойкнула, неловко попыталась сделать книксен… Ойкнула ещё раз и её вынесло из спальни…

Я пристыжено спряталась под одеяло, натянув его на голову.

"Позорище!" — пронеслось в голове.

А его светлость… Его светлость расхохотался!

Нет, он заржал, как конь!

Повернулся и перетащил меня на себя так, что я тоже начала содрогаться от этого хохота! Минута, две, пока пыталась выпутаться из крепко сжимавших рук… А затем тоже стало смешно,

Уткнулась в широкое плечо и залилась смехом!

— Ну, вот и славно.

Отсмеявшись, его светлость запустил пальцы мне в волосы, ласково поворошил их и приподнял мою голову, давая возможность заглянуть в смеющиеся глаза.

— Анна, мы вчера договорились — всему, что касается отношений между нами, учить вас буду только я. И вот первый урок — ночевать мы с вами будем, чаще всего, в одной постели. Я так хочу и вы к этому привыкнете.

— Но это же неприлично!

— А кого это касается? Если слухи выйдут за пределы дома…

— Обязательно выйдут, — буркнула я.

— Поговорят и перестанут. Разве что позавидуют!

— Кому?

— В первую очередь мне, а насчет вас… Сейчас проверим, — он таинственно улыбнулся и вдруг одним движением перевернулся, подмяв меня.

Тело окатило жаром от воспоминаний о ночных играх. Щёки опять опалило огнём, но сопротивляться… Не собираюсь! Он мой муж! И, слава богам, отказываться от меня не хочет!

***

Поднялись действительно поздно.

Супруг удалился в свои покои через дверь в стене. Я позвонила Галите.

Камеристка возникла в дверях с такой скоростью, что я заподозрила — она всё утро просидела в гостиной моих покоев, дожидаясь, когда его светлость удалится…

Это что, она всё слышала?!

Покраснев в очередной раз, с трудом подняла глаза на Галиту. Та уже вынесла утреннее платье и раскладывала на туалетном столике всё, необходимое для моей причёски. Глаза камеристки сияли, да и вся она выглядела кошкой, налопавшейся сливок.

— Галита, — с лёгкой угрозой проговорила я, — надеюсь, ты никому?

— Разумеется, миледи, — она глянула на меня, приняв ещё более довольный вид. — Я — могила! Вот только…

— Что только?

Задала вопрос машинально, раздумывая каким образом добраться до сорочки или пеньюара, лежавших рядом с креслом. И вольно ж его светлости раскидывать мои вещи? Вот как теперь встать? Не привыкла я голышом перед людьми бегать.