Крейсер туманного неба

Куприянов Денис Валерьевич

На помощь товарищу тут же бросился Куроки, которому наконец выпала возможность публично показать истинные таланты своего стрелка, и Руперт не подкачал. Витгефт, наблюдавший за этим из тени, одобрительно хмыкнул, видя, что может сотворить столь специфичное оружие в умелых руках. До этого к роторным пушкам он относился с крайним недоверием, считая их недостаточно точными, удобными, капризными, а также чересчур прожорливыми по части боезапаса. Но Боевой Гном, как прозвали Ланге в отряде, неожиданно смог доказать, что может извлекать плюсы даже из столь ярких минусов.

Выдав одну длинную неприцельную очередь в сторону атакующих машин, заставив их тем самым шарахнуться в стороны, он неожиданно

перенес огонь на каменные стены. Расчет был сделан правильный: снаряды врезались под таким углом, что тут же начинали рикошетить в самом непредсказуемом направлении. Линия трассеров моментально превратилась в хаотичную сеть, не давая возможности для маневра.

С обычной пушкой такой фокус вряд ли бы прошел, но в данном случае в руках у Ланге имелось орудие, способное выпускать по сотне снарядов в секунду. И переводя огонь с одной стены на другую, он заставил преследователей отпрянуть назад. Минусом такого способа было то, что снаряды теряли свою скорость и соответственно способность наносить адекватный урон. Но нескольких легких попаданий хватило, чтобы вся группа ринулась назад под защиту дредноута.

Последний неожиданно поспешил вступиться за свое прикрытие и внезапно дал залп главным калибром по убегающим ганботам Кошкина и Куроки. Со стороны это казалось глупостью и отчаянием, но вот сами пилоты были иного мнения. Конечно, снаряды пронеслись далеко в стороне, вонзившись в каменную скалу. Но вот ударная волна и куча осколков, возникших от попадания четырнадцатидюймового «чемодана», доставили немало проблем. Пройди он чуть выше, и обе машины были бы точно размазаны по окрестным камням. А так дело обошлось лишь яростной болтанкой и кратковременной потерей контроля над машиной.

Но в целом результат был. Дредноут повернул вслед за стрелками, выйдя тем самым на нужный курс. Будь капитан более осторожен, он непременно бы постарался обойти столь подозрительное место. Но в данный момент кораблем руководил человек, желавший как можно быстрее соприкоснуться с противником и при этом уверенный, что имеет немалые шансы на победу.

В любом случае, едва дредноут вошел в «длинный коридор», он был обречен. В этом месте ширина скал не давала возможности развернуться и фактически до нуля снижала возможность маневра. Правда, прямой и хорошо просматривавшийся коридор, без единой трещины или расщелины, также ограничивал возможность засады. Впрочем, Роджер достаточно хорошо знал возможности этого места, дабы пренебречь данным фактом.

Несокрушимая каменная стена, тянущаяся по правому борту дредноута, на самом деле имела толщину несколько метров. Когда-то этот пласт отвалился от одной из скал, умудрившись застрять между островами. И теперь именно ему предстояло сыграть важную роль. Витгефт от волнения даже сжал зубы. Они смогли провести всего одну тренировку, и оставалось надеяться, что на практике все пройдет как по нотам. В данный момент все летные шлюпки и катера «Давыдова» были сосредоточены у края стены. Их совместной мощи вполне хватало для задуманного, но все упиралось во время.

Команда дредноута, как и сопровождавшие его ганботы, слишком уж упорно смотрели вперед, назад, вверх и вниз, но совсем не принимали во внимание стены. Корабль прошел треть пути, когда на нем наконец заметили неминуемую опасность. Правая стена с все нарастающей скоростью приближалась к судну, грозя раздавить его. Бортовые орудия тут же дали залп, в попытке замедлить приближающуюся угрозу, а следом начали разворачиваться и башни главного калибра, мощи которых должно было хватить для остановки каменного пресса.

Самое главное, что большая часть прожекторов также перекинулась на стену и ни один из них не успел высветить появившийся в конце

коридора «Денис Давыдов». Крейсер прятался за поворотом, и лишь движение разворачиваемой стены открыло его общему взору. Правда, посмотреть в его сторону никто так и не успел. Пять торпед, выпущенных практически в упор, одна за другой вонзились в носовую часть дредноута. Одновременно в бой вступила пятерка Витгефта.

Как и рассчитывалось, общая сумятица, связанная с движением стены и подрывом корабля, сильно сыграла на обороноспособности. Пятерка «Десмодов» атаковала из тени, держа своей целью рулевое управление дредноута. Конструкция «Кингов» с их уязвимой точкой в рулевой зоне в очередной раз сыграла злую шутку. Две торпеды, одна за другой вонзившиеся в нужное место, моментально лишили корабль возможности маневра. К этому времени стена наконец дошла до корпуса судна. Артиллерийский огонь смог снизить ее скорость, так что столкновение вышло достаточно мягким, но фактически корабль оказался зажат в каменных тисках, не дающих ему развернуться.

Но в чем-то Фишер оказался прав. Пяти тяжелых торпед оказалось мало, чтобы повергнуть стального гиганта на землю. Дредноут сильно наклонился, но летучести не потерял. И не будь он зажат между скалами, у него вполне оставался шанс развернуться неповрежденным боком и ответить уцелевшим главным калибром. Но смысл ловушки Роджера и заключался в том, чтобы лишить корабль маневренности, и, перезарядившись, он дал еще один залп по раненому исполину.

К удивлению Витгефта, которому не так давно довелось уничтожить подобную махину одной бомбой, корабль, несмотря на взрывы и бушующее пламя, охватившее добрую его половину, продолжал держаться и даже попытался дать задний ход, в надежде вырваться из плена. Пара орудий, для которых крейсер находился вне пределов досягаемости, попыталась повторить трюк Ланге, стреляя по стенам в надежде достать противника рикошетом, а в самом эпицентре огня, где, казалось, невозможно было выжить, замелькали вспышки выстрелов.

Именно теперь майор полностью осознал разницу в классе между нынешним врагом и тем, с кем доводилось сталкиваться ранее. Данный «Кинг», даже будучи смертельно раненным, пытался бороться до последнего. Неспособный поразить врага артиллерией, он начал развивать скорость, видимо, в надежде использовать таран как последнее средство. И в какой-то момент Витгефту начало казаться, что ему это удастся, что Роджер лишь напрасно расстреляет все имеющиеся торпеды, но так и не достигнет своей цели.

Третий залп поставил точку в конфликте. Дредноут потрясла серия внутренних взрывов от сдетонировавших погребов. Пламя и дым хлестали из многочисленных щелей, а сам корабль медленно и неохотно принялся разваливаться на части. К этому времени уровень повреждений вырос настолько, что все усилия команды по спасению уже не имели никакого смысла.

И даже в таком состоянии он пытался сражаться, выпуская снаряд за снарядом, даже не видя своего врага. Казалось, что он так и будет продолжать падать в бесконечность, безостановочно расходуя боеприпасы, в надежде хоть как-то выполнить свой долг. И лишь последний взрыв, окончательно разваливший дредноут на части, поставил точку в этих безнадежных попытках.

Правда, упасть ему так и не довелось. Несмотря на то, что взрывы отбросили зажимающую корабль стену, парой сотен метров ниже находился довольно широкий выступ, на котором и застряла большая часть пылающего остова. Для кого-то из пилотов это сильно напоминало гигантский погребальный костер, хотя стрелок поспешил заметить, что данное зрелище наводило на мысли об аде. У самого Витгефта пошел мороз по коже, поскольку лично ему казалось, что перед ним пылающее воплощение гнева погибшей команды.