Кричащая лестница
Шрифт:
Выглядело колье таким же жутким, как миски с джемом и ножи для масла, лежащие на залитом светом столе. Симпатичный драгоценный кулончик на тонкой золотой цепочке. Когда прохладный металл коснулся моей ладони, я слегка вздрогнула и принялась пристально его рассматривать.
Цепочка состояла из витых золотых петель; за исключением парочки черных пятен внутри звеньев, она была совершенно чистой и яркой. Кулон — овальной формы, размером с грецкий орех. Благодаря несуразно огромным ботинкам Джорджа он слегка помялся. В прежние времена кулон должен был выглядеть очень мило. Его украшала дюжина аккуратно встроенных в золотое сплетение лепестков перламутра,
— Эй, — сказала я. — Здесь какая-то надпись.
Я повернула кулон к свету, насколько это возможно, и провела пальцем по буквам. Стоило так сделать, как я услышала звук голосов — разговаривали мужчина и женщина, женщина смеялась высоко и пронзительно.
Я моргнула, голоса стихли. Мои глаза были прикованы к этой вещи. Любопытство затмило все остальные чувства. Локвуд поднялся и обошел вокруг стола. Джордж оставил посуду и стал разглядывать кулон, стоя надо мной.
Четыре слова.
Tormentum meum
Laetitia mea
Я представления не имела, что они означали.
— Tormentum… — в конце концов, сказал Джордж. — Звучит весело.
— Латынь, — произнес Локвуд. — У нас есть латинский словарь?
— Это от мужчины, который подарил ей колье, — сказала я, в моей голове снова зазвучало эхо голосов. — Она его любила…
— С чего ты взяла, что это парень? — спросил Джордж. — Это вполне может быть ее подруга или ее мама.
— Нет, — покачала я головой. — Посмотри на символ. Только возлюбленный мог подарить такую вещь, которую нужно носить у своего сердца.
— Как будто ты много об этом знаешь, — фыркнул Джордж.
— Как будто ты больше.
— Дай уже посмотреть, — сказал Локвуд.
Он взгромоздился на стул рядом со мной, забрал у меня колье и поднес его совсем близко к глазам, сильно наморщив лоб.
— Фраза на латинском. Подарок влюбленного давно потерянной девушке, — Джордж перебросил полотенце через плечо и направился к раковине. — Как таинственно…
— Неужели? — произнес Локвуд. — Хотя, почему нет?
Его глаза засветились. Уныние, которое владело им все утро, неожиданно развеялось, как облака под порывами ветрами.
— Джордж, — он встал, — ты помнишь знаменитое дело, которое было у «Тенди» год или два назад? Тот случай с двумя скелетами?
— Ты про Плачущие Деревья? Конечно, помню. Их же наградили за это расследование.
— Ага, а какая огласка в прессе. Все ведь заключалось в том, что они выяснили, кем были Гости, так? Они обнаружили у одного скелета бриллиантовую заколку для галстука и нашли информацию о ней, кто ее изготовил, и оказалось…
— …что она принадлежала молодому лорду Ардли, — сказала я. — Он пропал без вести в девятнадцатом веке. Думали, что он сбежал заграницу. А его зарыл в собственном саду младший брат, чтобы унаследовать состояние. А чего вы на меня уставились? Что удивительного? Я тоже читаю «Правда об охоте на призраков».
— Вот и чу… — сказал Локвуд. — Я вот о чем — это замечательная история, решение старой загадки сделало
— Может ли Аннабель Уард сделать то же для нас? — спросил Джордж. — Локвуд, ты представляешь себе, сколько Гостей в Лондоне? А в стране? Людям плевать на их истории. Они хотят только одного — избавиться от них.
— Да, но, между тем, у хороших случаев большие заголовки в газетах, — заметил Локвуд. — И нам подвернулся как раз такой. Подумай только. Девушка из высшего общества жестоко убита, а тело ее спрятано десятки лет назад. Два несчастных влюбленных. Маленькое, но преуспевающее агентство выясняет правду об убийстве… — он улыбнулся нам. — Круто, да? И если мы правильно все разыграем, то произведем фурор и схватим птицу счастья за хвост. Нужно пошевеливаться. Джордж, латинский словарь, он где-то в коридоре на первом этаже, наверное. Прояви милость, принеси его. Спасибо! Люси, — продолжил он, когда Джордж вышел, — сейчас можешь помочь только ты.
Я пристально наблюдала за ним. Пару минут назад мрачный и убитый горем, теперь же он радикально преобразился. Движения стали быстрыми и легкими, раны забыты, темные глаза искрились, глядя на меня. В это мгновение ничто в мире не увлекало его больше, чем я.
— Расскажи мне кое-что, — попросил он, — я обычно об этом не спрашиваю, но опиши свои ощущения после того, как ты взяла колье. Я полагаю, ты почувствовала что-то, когда коснулась его сегодня?
— Если ты имеешь в виду психический остаток на нем, то да, — я медленно кивнула. — Голоса, смех… немного, но я и не старалась.
— А что будет, если ты постараешься? — улыбнулся Локвуд.
— Ты хочешь, чтобы я выжала из него все, что смогу?
— Именно! Разве не чудесная идея? Вдруг ты узнаешь что-то важное, подсказку, к примеру, которая нам необходима.
— Ну… не знаю, возможно, — я смущенно посмотрела в сторону под напором его взгляда.
— Если кто-то и может это сделать, то только ты, Люси. Ты великолепна в подобном. Ну, же, соглашайся.
Несколько минут назад он обещал сжечь колье. А теперь оно было ключом к решению наших проблем. Несколько минут назад он устроил мне взбучку, а теперь смотрел, как на величайшее сокровище. В этом был весь Локвуд. Частенько от быстроты перемены его настроения захватывало дух, но его энергии и энтузиазму невозможно было сопротивляться. Джордж искал словарь недалеко от лестницы, звуки возни становились громче и громче. Внезапно меня охватил азарт — мы могли узнать историю девушки-привидения, появилась надежда спасти агентство. А еще я была под впечатлением от восхищенных слов Локвуда обо мне.
— Попробую, — тяжело проговорила я. — Но ничего не обещаю. Ты знаешь, что при Воплощении часто приходят лишь эмоции, звуки, но не конкретные факты. Поэтому если…
— Потрясающе! Вперед! — он подтолкнул колье, и оно заскользило ко мне через стол. — Могу я чем-то помочь? Хочешь чашечку чая?
— Нет. Замолчи и дай мне сконцентрироваться.
Я понимала, что это не будет простым занятием. Уже хватало доказательств гнева и ненависти мертвой девушки. Впрочем, ее судьбе не позавидуешь. Я смотрела на кулон, на изгибы цепочки, расслабляясь и стараясь избавиться, по возможности, ото всех мыслей. Необходимо было отринуть все волнения, настроиться на чувства, хранившиеся в колье.