Крик домашней птицы (сборник)
Шрифт:
НИКИТА (смеется).Ме-е…
ПОРФИРИЙ. Как поступим, Никитка, дружок? Козлов отпущения по правилам положено того, со скалы… А у нас-то местность равнинная…
НИКИТА. А мы их с лестницы!
ПОРФИРИЙ. И то. С лестницы.
Светает.
Антипов! Архипов! Андронников! Подымайтесь-ка, господа!
Те, заспанные, встают, выстраиваются перед Порфирием.
НИКИТА. С вещами на выход!
ПОРФИРИЙ. Проводи гостей! Господа, идите
Слышно, как Андронников, Антипов и Архипов скатываются с лестницы под веселые крики Никиты.
НИКИТА. Первый пошел! Второй пошел! Третий пошел! Пошли к черту! Козлы!
Сцена седьмая
Искупление
Гриша просыпается, выходит из клетки. Его ждет Порфирий.
ГРИША. Где все?
ПОРФИРИЙ. Ушли. Все ушли.
ГРИША. Куда, Порфирий?
ПОРФИРИЙ. Если я скажу — в пустыню, к демону, вы ведь мне не поверите, Григорий Глебович?
ГРИША. Не поверю, потому что демонов (потягивается, он еще до конца не проснулся)не существует.
ПОРФИРИЙ. Хорошо. Ушли. Просто — ушли. (Улыбается.)
ГРИША (теперь проснувшись).Выяснили? Я, да? Я застрелил Сеню?
ПОРФИРИЙ. Нет, Григорий Глебович, кто застрелил Евсея Арнольдовича, никому не известно. Вернее, кому-то известно. Не нам. Известно тому, кому все известно.
ГРИША. Я, если честно, к подобным вещам…
ПОРФИРИЙ. Понимаю, Григорий Глебович, понимаю ваш нравственный выбор. Хоть и не могу сказать — одобряю. Однако согласитесь и вы со мною, что вообще-то, кто застрелил Амстердама, известно.
ГРИША. Да… Пожалуй, что так.
ПОРФИРИЙ. Мы дерзновенно рассчитывали приобщиться этому знанию.
ГРИША. Не вышло.
ПОРФИРИЙ. Увы. Не в человеческих силах постичь, кто выстрелил товарищу вашему в ухо. Что делать…
ГРИША. Они далеко ушли?
ПОРФИРИЙ. Далеко… Они далеко ушли.
ГРИША. Ну, что… И я, вероятно, пойду?
ПОРФИРИЙ. «Забиться в ил и видеть сны…» Куда вы пойдете, Григорий Глебович?
ГРИША (в некотором раздражении).Куда, куда? Куда глаза глядят. Восемнадцать рублей с меня.
ПОРФИРИЙ. А куда глядят ваши глаза? Про восемнадцать рублей позвольте просить вас не вспоминать. Припомните лучше, Григорий Глебович, как в начале нашего с вами знакомства вы утверждали, что жить не сумеете, когда не найдут виноватого.
ГРИША. Может, и не сумею… (Молчит.)К чему это все, Порфирий?
ПОРФИРИЙ. А вы не догадываетесь, к чему? С вашей душой и талантом…
ГРИША. С умом и талантом.
ПОРФИРИЙ. Нет, Григорий Глебович, именно что — с душой…
ГРИША. Значит, вы мне уготовили роль козла отпущения?
ПОРФИРИЙ. Бог с вами, напротив! Одноклассники ваши — вот кто козлы! Вы
ГРИША (помолчав).Вы большой фантазер, Порфирий… Хотя… нельзя отрицать, что-то в ваших фантазиях есть… Вы хотите, чтоб я признался, взял на себя грехи всей компании — Губошлепа, Лифчика, Князя… и свой?
ПОРФИРИЙ. И Евсея Арнольдовича, и Екатерины Андреевны. (Вздыхает.)И Никитушкины грешки. Да и мой… Мой грех. Я ведь не распознал виновника…
ГРИША. И дяди Кости.
ПОРФИРИЙ (смеется).Ох, правда, едва не забыл дядю Костю.
Пауза.
ГРИША. Принесение животных в жертву всегда мне казалось жестоким обычаем.
ПОРФИРИЙ. А резать животных, чтобы потом поесть?
ГРИША (пожимает плечами).Печальная необходимость. Впрочем, вы не едите убитых животных.
ПОРФИРИЙ. Не ем.
ГРИША. В школу возьмут с судимостью?
ПОРФИРИЙ. Вот, нашли отчего беспокоиться! Да у нас полпоселка сидело! Дети вас только уважать будут, особенно мальчики.
ГРИША. Так ведь и расстрелять могут! За убийство-то!
ПОРФИРИЙ. Ах, и отстали же вы от жизни, друг мой! Не могут, теперь не могут! Получите вы семь лет. Выйдете менее чем через пять. Не скрою, Григорий Глебович, жизнь в исправительно-трудовых учреждениях — не сахар. Там, увы, можно и алкогольную продукцию раздобыть, тот же одеколон… Пили когда-нибудь одеколон?
ГРИША (грустно).Пил ли? Я люблю одеколон.
ПОРФИРИЙ. И алкоголь, и, не стану от вас таить, кое-что, как бы это выразиться… посовременнее. Но вы не станете этого делать, Григорий Глебович, ручаюсь вам. Вы совершенно бросите пить, займетесь трудом, нетяжелым, увлечетесь даже, откроете множество способов сделать его интереснее, а в свободное время… Григорий Глебович, вы умеете играть на флейте?
ГРИША. Да, на этой… на поперечной, я одно время играл на блок-флейте…
ПОРФИРИЙ. Помяните мое слово: в симфоническом оркестре музицировать будете.
ГРИША. Кому нужны в колонии симфонические оркестры?
ПОРФИРИЙ. А кому вообще нужны симфонические оркестры, Григорий Глебович?
ГРИША. Мне будет трудно там спать, я храплю.
ПОРФИРИЙ. Избыточный вес. Уверяю вас, сгоните.
ГРИША (помолчав).Что будет, если я откажусь?
ПОРФИРИЙ. Ничего не будет. Отправитесь вслед за, извините, товарищами-козлами, невозможно вам тут оставаться, Григорий Глебович, пить станете, печень сделается у вас вот такой! Чертей гонять приметесь, да и покойный Евсей, уж поверьте, вас не оставит, каждую ночь являться к вам будет, а там и ручки на себя… И найдут вас однажды с перерезанными венами, или горлом, или таблеточек примете успокоительных, или еще глупость какую над собой совершить догадаетесь…