Криминал как основа происхождения Русского государства и три фальсификации тысячелетия
Шрифт:
Историки не дают внятного объяснения присвоению Новгороду звания «Великий». В чем заключалось «величие» Новгорода? Даже в «истории Киевской Руси» Новгороду уделяется внимания не меньше, чем Киеву. Объяснение должно быть. «Господин Великий Новгород» — сколько в этом словосочетании уважения! Такое зря не дается.
Вернемся к началу десятого века:
«Дружина была опорой княжеской (киевской) власти и жила военной добычей, торговлей и так называемым «полюдьем» — регулярным сбором дани в пользу великого князя. Дань платили древляне, дреговичи, кривичи, северяне и «другие славяне» — очевидно поляне и полочане. Источники НЕ УПОМИНАЮТ О НОВГОРОДЦАХ, но по установившемуся несколько позже обычаю в Новгороде, как правило, княжил старший сын великого князя, и таким образом вся Русская земля сохраняла
Из вышеизложенного следует, что в начале десятого века Новгород — единственный город, не обкладываемый данью в пользу великого князя. В связи с чем у Новгорода такие привилегии? Если сопоставить с тем, что первейшей задачей было обеспечение свободы внешней торговли, то вполне можно предположить, что Новгород играл в этом какую-то важную, а возможно, ключевую роль. Логично будет посмотреть на это с точки зрения расположения караванных торговых путей.
Почти вся Русь, особенно северная ее часть, в начале десятого века представляла сплошной дремучий лес.
Болота, чащобы, заросли. О наличии долгих сухопутных дорог не могло идти речи. Этого никто и не утверждает. Единственный транспорт, на котором возможно было дальнее перемещение, это водный. Реки имели стратегическое значение. Торговцы, войска, викинги и даже грабители могли перемещаться только по ним. Крупные города строились исключительно на берегах рек.
Любое, даже самое незначительное воспоминание о Древней Руси и Новгороде связано с торговым путем «из варяг в греки». Проще говоря, речь идет о торговом соединении Балтийского и Черного морей. Согласно современным представлениям, Новгород являлся олицетворением этого пути, играл здесь самую значимую роль.
Рассмотрим знаменитый торговый путь «из варяг в греки». Схема: Киевская Русь в 9–11 веках. Составитель и редактор карты кандидат технических наук, доцент В.В. Глушков. Рассмотрим первую часть знаменитого пути: от Швеции до Витебска. Начинаем движение от надписи: «Швеция, варяги», далее — Балтийское море, Финский залив, р. Нева, Ладожское озеро, р. Волхов (Новгород), озеро Ильмень, р. Ловать, далее посуху 60 километров до Витебска. Всего 1500 километров в современном исчислении.
И на этой же карте сам Глушков обозначает другой маршрут до Витебска: «Швеция, варяги», Балтийское море, р. Даугава, р. Зап. Двина — Витебск — всего 800 километров. Выходит на 700 километров короче, чем через Новгород. Значит, недели на две, а то и на месяц быстрее. К тому же не надо ждать, пока с северных рек сойдет лед. Ведь даже в апреле, во время «Ледового побоища», лед выдерживал коней и рыцарей, закованных в железо. Значит, через Западную Двину есть возможность раньше начать навигацию. Возможно, на месяц или на два. Ну и, конечно, воспользовавшись «новгородским» путем, купцы вынуждены, бросив ладьи на Ловати, 60 километров тащить товары «на себе» посуху до Витебска. В то же время, используя короткий путь, нет необходимости покидать ладью, а тем более бросать ее неизвестно где. Сел в ладью в Швеции, вылез в Витебске. Не правда ли, удобней? Все вышеперечисленное дает право усомниться в «величии» новгородского пути. Никто не поедет по плохой, длинной дороге, если есть хорошая, короткая. Тов. Глушков, как кандидат технических наук, не может не понимать таких простых вещей. Но все равно северный путь через Новгород он называет «из варяг в греки», а короткий, удобный, никак не называет. Вроде это и не путь вовсе. Очевидно, не может товарищ Глушков поступить иначе. Не имеет права. Путь «из варяг в греки» должен проходить через Новгород! Хоть ты тресни!
Оставим пока эту часть пути от «варягов-шведов» до Витебска. Следуем из Витебска далее. Чтобы снова попасть на воду, надо опять от Витебска
И дорога «накатная» там давно имеется, по бокам камнем речным обсыпана, это чтоб у каторжан лапти в расхлябицу «не плыли». Товар с суденышек пока снять. Ладейки легенькие станут. Идут за милую душу. «Посуху — аки по воде». До полудня уже в Днепре будут. И бросать их не надо, и новые покупать, и мороки с перекатом никакой. Правда, у каторжников работенка тяжкая. Хоть и деньги им немалые платят, а охотников лямку тянуть мало. Хорошо, хоть «лес валить» заставляют душегубов и прочих воровских.
Сама «каторга» — это не только перекатка ладей из реки в реку, это еще изготовление «катов». Проще говоря, рубка леса и перетаскивание его к месту использования. Со временем перекатка речных судов потеряла свою актуальность, и «каторгой» стали называть только заготовку древесины. Занимались этим, естественно, осужденные за тяжкие преступления. Позднее слово каторга стало применяться к любому труду осужденных. Но первоначальное его значение, в переводе со старославянского, такое:
КАТ — каток, катание, катить;
АР — земля;
ГА — движение,
т. е. КАТАРГА — движение по земле с использованием катов (катков).
Только это не все. Здесь Волга близко. А до Вазузы, притока ее, совсем рукой подать. Все реки от трех морей: Балтийского, Каспийского и Черного в одну точку сошлись. ЗДЕСЬ ТРИ МОРЯ СХОДЯТСЯ. Через это место хоть «из варяг в греки», хоть «из варяг в хазары». Перекатил ладьи в Днепр или в Вазузу и плыви по течению: хочешь в Черное, хочешь в Каспийское.
Благодатное место. Здесь сто ключей бьет. И на каждом или подворье, или кузня. Однодревки и челноки тут же мастерят. А со всех трех морей купцы собираются. Их торжище от «накатной» дороги до самой Волги тянется. Купцы персидские прямо с товаром шатры ставят. Мечи у них знатные, шелка тонкие, камни самоцветные, с орех величиной. А товар их варяги стерегут. Бывает — скакунов привозят. Скакуны те, глаз не отвесть. И сбруи на них княжеские. По Днепру греческие товары везут. Оттуда и киевские купцы бывают. С Костромы и Андоги охотничьи трофеи доставляют, также воск и рыбу. Бусурмане овощами заполонили. На них же спят, на них и едят, и все остальное рядом сделать норовят. Варяги их гоняют, да за всем не уследишь. Шведы с норманнами, те товар на яру держат, а живут в постоялых дворах. Едят не руками, а ложками. А руки все равно моют. У них тоже камни самоцветные есть, только желтые.
По всему торжищу еду носят. А еды всякой, ох много, чего душа желает, со всей округи везут.
На самой Волге, там уже русские купцы живут. Самые богатые купцы по всей Руси. А к греческим и норманнским караванам всегда первые поспевают. Как про караваны знают? Неведомо. Товар всегда лучший берут, ценой перешибают. Их другие купцы сколько раз бить хотели, да варяги разнимают. Варяги за богатых купцов держатся. И купцы те, волжские, друг за дружку держатся. Помогают, коли кто из них в беду попадет.
Мастеровых всяких тут пруд пруди. Хочешь, парус починят, хочешь, латы скуют. На Волге моноксилы и ладьи строят. Там верфь стоит. Там и посадник сидит, и дружина посадская. Только в дела торжища не лезут, опасаются. Народец вольный кругом. Не пахари, мореходы да мечники. Ярма над собой не терпят. Да и лихих людишек в избытке.
Персидские челны рабы тянут. Так теперь те рабы без надобности, обратно, вниз по течению спускаться. Персы тех рабов продают, а норманны покупают. Народец местный продавцов рабами не любит, но терпит, молчит. От купцов город живет. Нельзя купцов обижать.