Криминальные повести
Шрифт:
Уединение нарушил карапуз в желтой курточке и яичного цвета шапочке с помпоном, выглянув из-за кадки, он внимательно посмотрел на Широкова, чуть приоткрыв рот. Удовлетворенный наблюдением, малыш заулыбался, и, протянув пальчик к окну, радостно сообщил: «Соныско!» Станислав улыбнулся в ответ и подмигнул. «Как у меня сапоцька!» – совсем развеселился ребенок, пытаясь вскарабкаться на подоконник. Бдительная мама, сидевшая на крайнем стуле, тут же оказалась рядом и подхватила альпиниста. «Не мешай дяде: у дяди – бобо!» – назидательно сказала она. Малыш перестал улыбаться,
Слова молодой женщины неожиданно напомнили о разбитой голове Вероники. Мысли перенеслись к событиям вчерашнего вечера. Бица не появился ни ночью, ни утром. Жильцы высказывали разные предположения, одно фантастичнее другого. Масла в огонь добавило сообщение Ларисы Мокшанской о том, что у нее из чемодана пропали золотые сережки с рубинами. Последний раз она видела украшения пару дней назад… И, хотя кто-то предположил, что это,– возможно, просто совпадение, Широков не питал никаких иллюзий. Надя, сопровождавшая их с Медведевым на завтрак, о таинственных шагах за стенкой не напоминала, но вспомнила, что вчера, часов в семь вечера, то есть за полтора часа до нападения на Васнецову, Гоша заходил к ним с Линой в комнату и просил конверт и листок почтовой бумаги.
Бумага нашлась, а вот конверты, как на грех, кончились. Единственно, у Овечкиной осталась парочка без марок. Бица заявил, что и такой сгодится, взял один конверт и ушел. Ваня тут же начал строить догадки, пытаясь втянуть приятеля в обсуждение того, кому Гоша собирался написать. Однако Широков отмолчался, так как эпизод его заинтересовал несколько с другой стороны.
За завтраком Ольга Петровна, естественно, прожужжала все уши: благо, в основном, делилась впечатлениями, а вопросы формулировала так, что на них можно было отвечать лаконичным «да» или просто кивком головы…
Наконец подошла очередь, и Широков растянулся на прохладной клеенке, испытывая приятное покалывание тока на теле.
Полуденное солнце здорово припекало, и Станислав, возвращаясь из лечебного корпуса, сбросил куртку, оставшись в одной рубашке. Легкий ветерок, весело трепанув молодые листочки, слетел с с ближайшего дерева на смельчака, стараясь под манжетами и воротником добраться до голого тела. Широков сделал несколько вращательных движений руками, словно прогоняя непрошенного гостя, а тот, обидевшись, хлестнул напоследок по спине прохладой и сердито зашуршал в соседних кустах акации.
Желтый милицейский «уазик» стоял у входа.
Судя по большим цифрам «02» на передней дверце, машина принадлежала дежурной части.
«Все-таки вызвали, – констатировал Широков. – Интересно, кто?»
Татьяна Андреевна окликнула его из служебной комнаты и попросила подняться к себе, так как «милиция хочет побеседовать со всеми». Станислав послушно кивнул. «Совсем довели женщину эти дела!» – подумал он, глядя на бледное лицо и сетку морщинок под глазами Лосевой.
Медведев лежал на кровати, закинув босые ноги на спинку,
– У тебя все в порядке? – усмехнулся Широков, выразительно постучав пальцем по виску.
– Гоша разбился! – выпалил Ваня.
– Что-о?!
– А то! Сорвался со скалы! Его нашли сегодня утром на берегу у Приморского парка… В лепешку!
– Когда это случилось? – быстро переспросил Станислав.
– Когда нашли?
– Нет! Как он… упал?
Ваня пожал плечами и заявил, что больше ничего не знает, а милиция с ним еще не разговаривала.
Широков помолчал, обдумав услышанное, потом спросил:
– Значит, милицию все-таки не вызывали, а приехала опергруппа уже по поводу… гибели Вицы?
– В том-то и дело, что милицию вызвала утром Татьяна Андреевна, когда пришла на работу и узнала про вчерашнее и пропажу сережек у Мокшанской. А когда приехала эта… как ты назвал – опергруппа? – выяснилось, что Гошу нашли рано утром уборщики пляжа, и милиция как раз занималась установлением личности… Книжки-то санаторной у него при себе не было! Наши описали внешность… вора, и… твои сразу сообразили, что к чему. Теперь вон трясут!
Ваня кивнул в направлении двери. Широков выругался сквозь зубы и лег на кровать.
– Что ты обо всем этом думаешь? – осторожно поинтересовался Медведев.
Станислав не ответил и отвернулся к стене, давая понять, что разговаривать ему совсем не хочется. Ваня обиженно хмыкнул и занялся свежими газетами.
Через полчаса в дверь постучали, и вошел молоденький лейтенант в форме, представившись сотрудником уголовного розыска райотдела милиции. Это был блондин с розовыми щеками, склонный к полноте. Он по-хозяйски сел за стол, раскрыл синюю папку со стопкой бумажных листов и внимательно оглядел хозяев, а в его голубых глазах мелькнули веселые искорки.
– Эх, мужики, кабы мне кто дал путевку, чтоб вот так отдохнуть! Забыл уж, когда днем на постели приходилось валяться! – посетовал он сочным баритоном.
– Ничего себе отдых получается!– горестно вздохнул Медведев, вставляя ноги в шлепанцы.
– Ах, это! – лейтенант ткнул ручкой в пространство за спиной. – Бывает… Кто ж застрахован…
Он сразу подобрался и, по всему видно, настроился на деловой лад.
– Так! – неожиданно сказал Широков твердым голосом, вставая с кровати и усаживаясь верхом на стул напротив гостя. – Мой сосед и друг Иван пока погуляет в лоджии, а мы поговорим!
– Но… – начал было возражать оперативник, однако взглянув на протянутую красную книжечку, застыл с открытым ртом.
– Мне правда выйти, товарищ лейтенант? – неуверенно спросил Ваня.
Местный сыщик оправился от удивления и утвердительно кивнул.
Когда они остались одни, Станислав поинтересовался:
– Давно работаешь, Руслан?
– Второй год после высшей школы, товарищ майор.
– Давай на «ты» и без этикета, ладно? Как я понимаю, ты к нам к последним зашел, так?