Криминальные повести
Шрифт:
– Я…– теперь настала очередь удивляться Широкову.
– То-то мне фамилия показалась знакомой. Я про это дело в «Щит и меч» читал! Не горячись!
Станислав вернулся к столу и вновь сел.
– Кроме того, о чем сказал мне Руслан, у тебя есть более конкретные факты, чтоб сомневаться в решении следствия?
– Фактов нет, но есть куча вопросов, остающихся невыясненными при таком решении. Перечислить?
– Не надо…
Фомин закурил и еще раз внимательно посмотрел на возмутителя спокойствия.
– Черт с вами обоими! И чем только ты Руслана моего купил?
– Тем
Вслед за ним рассмеялся и Фомин.
– Ладно… Коль не отдыхается спокойно, даю тебе Руслана на два дня. С учетом его завтрашнего отгула за дежурство, естественно. В крайнем случае, обращайся сразу ко мне, если что… Хватит?
– Хватит! Можно, я сразу и обращусь?
– Началось…
– Это не сложно. Мне бы почитать материалы дела и позвонить по междугородке. И еще… посмотреть одежду Бицы.
Обрадованный, что легко отделался, Фомин отдал необходимые распоряжения подчиненным и провел гостя в незанятый кабинет.
– Дерзай! – пожелал он на прощание и уже в дверях добавил. – А работу свою я люблю!
– Я это уже понял! – улыбнулся в ответ Широков.
Гроза утихла, подарив городу недолговечное ощущение чистоты и свежести. Вспыхнувшие огни реклам всем своим многоцветьем отражались в лужах. Толпы отдыхающих вываливались из автобусов и троллейбусов на центральных улицах в предвкушении забав и развлечений очередного курортного вечера. Местных жителей легко было отличить по озабоченным взглядам, бросаемым на полупустые витрины продуктовых магазинов. У всех свои проблемы.
Безнадежно опоздав на ужин, Широков решил пройтись пешком от райотдела до санатория. Тем более что разболелась голова от переполнявших ее мыслей и сомнений. Визит к коллегам не только не внес какой-либо ясности, а еще и добавил безответных пока вопросов и вопросиков. Был момент даже, когда подумалось: не зря ли вообще все это затеял, мороча сам себя и сбивая с толку других. Что ж, завтра к вечеру кое-что, вероятно, прояснится. Если, конечно, Руслан проявит расторопность и успеет сделать все, о чем договорились полчаса назад в дежурке. Надеялся Станислав и на экспертов, которых Фомин в приватном порядке уговорил провести одно исследование. А пока оставались только мысли и предположения, не дававшие покоя.
Будка сторожа, как обозвал ее Медведев, скорее напоминала киоск, в котором вместо стекол вставили в окна листы фанеры. Только спереди центральный пролет сохранил свой первозданный вид и традиционное окошко, через которое продавец выдает товар покупателю. Выкрашено сооружение было в зеленый цвет и оттого терялось на фоне окружающих его зарослей. Самое интересное, что сидящий внутри сторож мог наблюдать за входящими и выходящими людьми и улицей, но вовсе не видел со своего места территорию санатория.
Станислав прошел через калитку, посмотрел на часы и невольно замедлил шаг. Стрелки показывали пять минут девятого. «В это же время в субботу здесь стоял Мокшанский, ожидая трамвая, – пронеслось в голове. – А Лариса, похоже, до сих пор сомневается… В чем сомневается? И сомневается ли… Ведь это
Ответ пришел внезапно, когда Станислав проходил мимо ворковавшей на скамейке парочки влюбленных. Вчера они с Медведевым видели другую скамейку… Почти незаметную в кустах… Растерянного мужчину и… исчезнувший за деревьями женский силуэт… Знакомый силуэт! Только сейчас Широков понял, что убегающей женщиной была Лариса Мокшанская!
Ноги сами собой остановились.
«Что связывает Степу с Ларисой? Знали ли они друг друга до приезда сюда – ведь они все из одного города: и Мокшанские, и Васнецовы, и Малин… А если знали? Если Ларису и Степана связывают некие общие интересы? Личные или деловые, какие?»
Широков вспомнил взгляд, которым Малин смотрел на свою «подругу» Овечкину.
«Влюбленные так не смотрят… Так разглядывают… надоевшую вещь, обузу, препятствие, с которым вынуждены мириться, вопреки своей воле!– Станислав потер лоб и прикусил верхнюю губу, по-настоящему пораженный своим открытием. – Значит, отношения Малина с Овечкиной только ширма! Догадывается ли об этом Лина? Если – да, то что за игру здесь затеяли? Опять вопросы…»
Воркование рядом давно уже стихло, и теперь парень с девушкой недовольно рассматривали застывшего, как столб, незнакомца, явно, по их мнению, лишнего в данный момент. Наконец, Широков поднял голову, подмигнул влюбленным, вызвав выражение удивления на их лицах, и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, направился назад к санаторским воротам.
Внутри киоска горел свет, а сухонький старичок с редким одуванчиков волос на макушке внимательно изучал развернутую на вытянутых руках газету. Он недовольно взглянул поверх очков на стукнувшего в окошко Станислава, нехотя приоткрыл форточку над прилавком и чуть подался вперед. При виде удостоверения вахтер вскинул брови и молча кивнул в сторону боковой двери. Также молча он указал вошедшему на свободную табуретку, затем аккуратно сложил газету и скрестил руки на груди.
– Не вы работали в субботу вечером? – спросил Станислав.
– Я… – голос у старика оказался высоким и скрипучим. – Утром в восемь заступил, а в воскресенье в восемь сменился…
– Помните, утром, незадолго до передачи смены, к вам подходили и интересовались насчет мужчины в серой шляпе, синем плаще и темных очках?
– Спрашивали… Парень молодой и женщина. А что, не надо было говорить? Они же, вроде, какие-то родственники!
– Почему же… Просто я хотел бы услышать от вас, по-возможности, слово в слово, что вы им в ответ сказали. И еще – постарайтесь припомнить тот вечер, мужчину… Представьте себе это снова во всех деталях.