Криминальный отдел

Ильин Андрей

— Эти? — спросил он, кивая на распаковывающих коробки людей в униформе.

— Нет, вот эти, — показал на компьютеры Грибов.

Управляющий слегка смутился.

— Добрый день.

— Добрый. Когда работаешь в банке.

Управляющий быстро переглянулся со своим замом.

«Согласен — невоспитанное быдло. Но что поделать? Приходится терпеть», — ответил тот глазами на немой вопрос.

— Чем вам может помочь наш банк? — спросил управляющий.

— Деньгами, — ответил Григорьев, не отрываясь от работы.

— Нам

надо проверить помещения на предмет наличия в них подслушивающих устройств, — сказал Грибов, — распорядитесь о доступе в кабинеты.

— У нас не может быть подслушивающих устройств. Нас недавно проверяли.

— О домашних клопах в аристократических домах говорят так же. А потом приходится всю ночь чесаться, — тихо прокомментировал Григорьев.

Ну не понравился ему управляющий. Своими подчеркнуто снобистскими, характерными для аристократов в первом поколении манерами. И он управляющему не понравился. Тем, что не умел держать соответствующую его должности и положению в новом обществе дистанцию. Что пытался общаться запанибрата. Не будучи тому пану братом.

— И все же мы должны быть уверены… — повторил свою просьбу Грибов, — или быть свободны… — и внимательно взглянул на Львова.

Львов посмотрел на управляющего.

— Хорошо, — согласно кивнул управляющий.

— Кроме того, нам необходимо установить кое-какую аппаратуру.

— Подслушивания?

— Прослушивания, — поправил Грибов. — Мы не исключаем косвенного участия в преступлении кого-нибудь из ваших работников. Возможно, невольного участия.

— Но у банка есть свои коммерческие тайны, которые не предназначены для посторонних ушей…

— А вы пару дней не говорите об украденных деньгах, — снова прокомментировал Григорьев, — и мы ничего не услышим.

Управляющий красноречиво скосился на Григорьева. Но опускаться до ответа не стал. На дурно воспитанных простолюдинов внимания не обращают. Их либо порют розгами на конюшне, либо в упор не замечают.

— За свои секреты банк может не опасаться, — успокоил Грибов, — центральный пульт будет установлен в указанном вами помещении. Вы сможете прослушивать записи перед тем, как отдавать их нам. Ваши секреты нам не нужны. У нас своих хватает. И предупредите вашу службу безопасности, чтобы она несколько дней не глушила «жуков».

— Что еще?

— Миллион долларов. Наличными, — скромно попросил Грибов. Управляющий приподнял бровь.

— Банк должен собрать требуемую для выкупа сумму. По крайней мере, начать ее собирать. И так, чтобы все работники об этом знали.

— Зачем?

— Затем, что шантажистов легче всего поймать при передаче денег. И еще затем, что он должен быть уверен, что эти деньги есть.

— Миллион наличных долларов — это серьезная сумма. Это очень серьезная сумма…

— Но эта та сумма, которую запросил вымогатель…

Теперь все, о чем нужно было спросить,

было спрошено. Теперь последнее слово оставалось за главным человеком банка.

Следователи выжидающе молчали. Львов напряженно всматривался в лицо управляющего. Словно пытался понять, что происходит у него в голове. Словно пытался повлиять на то, что происходит у него в голове.

На самом деле миллион долларов для преуспевающего банка было не много. Но это был прецедент. После которого всякий работник мог потребовать аналогичную сумму. В аналогичной ситуации. Или меньшую. В менее серьезной. Но что суммарно могло уже быть не так безболезненно для бюджета банка, как эта первая запрашиваемая сумма.

— Хорошо. Мы постараемся сделать все возможное.

Глава 6

По коридору банка бродил человек в рабочей спецовке. В очень хорошей спецовке. Вроде тех, в которых в их сортирах трудятся западные сантехники, а на наших дачах наши преуспевающие бизнесмены.

Человек в спецовке очень внимательно осматривал потолок. И делал какие-то записи в блокноте.

«Четыре, точка, двенадцать, — писал он. — Минус три, точка, шестьдесят две…» Задумчиво кивал и шел дальше.

Цифры были произвольные. Что называется, взятые с потолка. На который глазел человек в спецовке.

Периодически он останавливался возле наглухо запертых дверей и негромко стучал в отделанный лаком дуб. Носком правого ботинка.

— Откройте.

— Зачем?

— Затем…

И снова стучал. Уже громче.

Дверь приоткрывалась.

— Что надо? — еще раз спрашивал хозяин кабинета.

— Распоряжение управляющего, — отвечал человек в спецовке и показывал бумагу с известной всем росписью. — Проверка СВЧ-излучения в помещениях.

— Но у нас все нормально.

— А вы жену свою спрашивали?

— А при чем здесь моя жена?

— При том, что излучаемые электроприборами токи высокой частоты негативно сказываются на мужской потенции.

— Да вы что?!

— Конечно, если их не экранировать.

— А разве их можно экранировать?

— Что? Компьютеры?

— Компьютеры? Ах ну да, компьютеры…

— Можно. Для чего мы и ходим. И составляем соответствующую дефектную ведомость.

— Тогда проходите. Составляйте. Я вот здесь сижу.

Человек в спецовке вытаскивал какой-то прибор с расчерченной на мелкие деления шкалой, нацеплял на уши плейерные наушники, щелкал тумблером, крутил настройку и направлял некое подобие антенны на стены, на пол, на стоящий на столе компьютер и на хозяина кабинета.

— Н-да! — говорил он и качал головой.

— Что?! — с тревогой в голосе спрашивал наблюдавший за его действиями банковский служащий. И почему-то смотрел на свои брюки.

— Превышает. Где у вас телефон?

— Здесь. А на сколько превышает?