Криминальный отдел

Ильин Андрей

— Машину видел?

— Много машин видел.

— А девочку видел?

— Много девочек видел.

— В машину она не садилась?

— Они все в машины садятся. Проститутки.

— Да нет, этой всего десять лет.

— Они все потом говорят, что им десять лет… Мимо.

— Капитан милиции Григорьев. Вот мое удостоверение.

— У меня с лицензией все в порядке

— Да нет, я не по этому вопросу.

— И с разрешением на торговлю…

— Да нет, я не по торговой линии.

— А вот сертификаты.

— Мне не нужны

сертификаты. Три дня назад здесь останавливалась машина, в которую…

— Ах вот в чем дело… Это была моя машина. Но иначе мне подъехать невозможно. Как только под знак. Здесь все так ездят.

— Но…

— Вот мои водительские права. Вот доверенность на право управления автотранспортом…

— Мне не нужны ваши права. Мне нужно задать вам несколько вопросов. Чтобы помочь в установлении истины по одному делу. Где вы находились три дня назад около 14 часов после полудня?

— Здесь. Или уезжал за товаром. Сейчас проверю по документам. Вот накладные на отпуск товаров. Вот приложенные к ним сертификаты. Вот акцизные марки. Разрешение на торговлю. Документы на аренду…

Опять мимо.

— Что ты, сынок, я уж пять лет как почти ничего не вижу. И пенсии не получаю. Вот торгую семечками. По нужде. Приходится. Чтобы хлебушек купить. Возьми, сынок, у бабушки стаканчик, не пожалеешь…

Машину? Я же говорю — ослепла почти совсем. Может, кто и проезжал. Только мне не разобрать. Мне бы за товаром уследить. За семечками. Вот этими. Попробуй. Очень хорошие семечки. Сама жарила…

Девочка? Может, и видела. Если близко. А если далеко… Может, тебе солененьких?

— Ладно, бабуля. Давай сюда свои семечки…

Слепая, слепая, а товар из мешка отмеряет что тот аптекарь лекарства Ни одной лишней не положит…

Снова мимо…

— Кто машину видел? Я видел! А какую машину?

Вконец замучили свидетели своей простотой. Которая не лучше воровства…

Глава 9

В атлетическом зале общества «Динамо» было не протолкнуться. С недавних пор не протолкнуться. С тех пор, как он был сдан в аренду. В раздевалке на вешалках среди милицейских кителей густо висели черные короткие, с металлическими заклепками на рукавах кожаные куртки. Вернее сказать, кители висели среди курток.

В самом зале на тренажерах качалась мускулистая, с короткими стрижками братва. Все, как один, в черно-белых костюмах «Адидас», с перстнями и пудовыми золотыми крестами на равных диаметру головы шеях.

— Ты скоро? — лениво интересовался молодой «бычок» у излишне, по его мнению, зависшего на перекладине Григорьева. — Или ты там присох? В натуре…

— А что такое?

— А то, что не западло мне тут ждать уже пять минут!

— А ты не жди, — предлагал Григорьев.

— Ты че, борзый? — удивлялся молодой качок. — Или мусор?

— Я и то, и другое. Я борзый мусор.

— Тогда без базара. Что я, не понимаю, что эта хата ваша. Тогда

крутись. Пять минут тебе хватит?

Григорьев делал подряд дюжину подъемов-переворотов, соскакивал, падал, перекатывался через голову и снова вскакивал, вскидывая вперед правую, поддерживаемую левой руку.

Навстречу ему сквозь монолитную стену «адидасов» боком протискивался Грибов.

— Привет фанатам большого спорта. В каком виде олимпийское «золото» намерены брать?

— В догонялках с препятствиями и стрельбой.

Григорьев обтер полотенцем лицо и шею и направился к силовому тренажеру. Но остановился, не дойдя. Потому что за секунду до него на сиденье плюхнулся очередной полуторацентнерный качок.

— Достали, — пожаловался следователь. — Какому идиоту могла прийти в голову идея допустить в спортивный зал милицейского общества мелкоуголовную шушеру?

— Ты еще в стрелковом тире не был… — подлил масла в огонь Грибов.

— Что, они еще и стреляют?

— Стреляют. Согласно обоюдовыгодному договору, заключенному между тиром и частно-охранным предприятием «Защита».

— Бардак.

— Не бардак, а самоокупаемость и рациональное использование незадействованных спортивных площадей и спортинвентаря с целью поддержания технического состояния спортивных сооружений…

— …И семейного бюджета его руководящих работников.

— И бюджета работников. Не без этого.

— Я же говорю — бардак. Хоть и самоокупаемый.

— А ты переходи в общество «Урожай». Там свободней.

— От чего свободней?

— От того, что не так престижно, как здесь. «Динамо», брат, нынче в цене. Приятно тягать железо бок о бок с каким-нибудь «важняком». А может, и выгодно. Можно потом на следствии так запросто своему следаку сказать — мол, кончай, кореш, на понт брать, мы же с тобой в спортзале за одну штангу держались.

— Даже так?

— Именно так. Ладно, пошли в парилку.

В парилке было не продохнуть от пара. И от глухого, по фене говора. Разогревшая мускулатуру братва парилась в отведенное ей согласно договору время. Может, даже на тех самых полках, где до них милицейские генералы сидели.

— Ладно, пошли в душ.

В служебном душе возле единственного нормально действующего смесителя жались милиционеры — завершившие свой рабочий день майоры и капитаны. Руководящие работники и тренеры того самого спортивного общества.

— Привет, — поздоровались с ними следователи.

— Здорово, сыскари. Как живете?

— Лучше всех. А вам не обидно вот так вот, возле одного крана жаться, когда всякие прочие на горячих полках телеса парят?

— Да ладно вам… О чем тут, в натуре, базарить. Они же за аренду бабки платят…

Следователи вышли из спорткомплекса, взяли в ближайшем пивном ларьке пива, потому что водки не было, и сели на случайную скамейку.

— Ну, чего хорошего раздобыл? — спросил Грибов, разливая пиво в одноразовые стаканчики.