Кристалл Хранителя
Шрифт:
Рабочий люд давно поднялся с постелей и бодро вышагивал на работу. Им привычно вставать спозаранку. По обеим сторонам дороги возвышались густые ворохи опавших листьев.
Я свернул за угол возле маленькой рюмочной, чуть не сбил с ног старушку, суетливо извинился и продолжил путь. На улице стало совсем светло, когда я очутился в нужном месте. Только в одном окне дома, на первом этаже, горел свет. Я забарабанил в дверь.
После недолгой паузы приблизились неторопливые испуганные шаги.
– К-кто там? – спросил испуганный женский
– Открывайте. Мне нужна Мадлен!
– Кто там ломится? – послышался недовольный мужской голос.
– Я пришел к вашей дочери! Я знаю, что она здесь! Она может натворить глупостей!
– Пшел вон! – хрипло проворчал мужчина.
Внутри дома все затихло.
Барабанить в парадную дверь было ошибкой. Это я осознал слишком поздно. Понимая, что хозяева вряд ли впустят какого-то хулигана, я выложил последний аргумент:
– Она может навредить Илаю!
Дверь приоткрылась, дернувшись на железной цепочке. Из образовавшейся щели на меня смотрел обрамленный морщинистой кожей глаз. Глаз человека, который пережил немало страданий и выплакал немало слез.
– Откуда вы знаете про Илая?
– Пожалуйста, мне нужно увидеть Мадлен! Это важно!
– Не впускай его, – сопел сзади отец девушки. Но уже менее уверенно.
– Как она навредит моему Илаю? – спросила женщина.
– Нет времени! Я знаю, что она сейчас с вашим сыном. Остановите ее!
Что-то в моем голосе убедило даму снять цепочку и открыть дверь. Я ворвался в дом. Перевел взор со сморщенной старушки на здорового, заросшего, похожего на медведя, статного мужчину. Сразу видно – типичный оружейник. Крепкий, с волосатыми руками и широкой грудью.
– Что ты собираешься делать? – проревел он.
– Отведите меня к Мадлен!
Мы смотрели друг на друга несколько томительных и невыносимо долгих секунд. И оба ни разу не моргнули. Наконец, отец девушки глухо пророкотал:
– Второй этаж и налево. Вторая дверь.
– Спасибо.
Пробежал мимо родителей юной студентки, взобрался по ступеням наверх. Над лестницей висела голова оленя с большими ветвистыми рогами. Свернул в нужном направлении и толкнул вторую дверь.
– Мадлен… – выдохнул я и осекся.
Девушка стояла рядом с кроватью, спиной ко мне. На оклик не обернулась. И я понял, что опоздал.
Медленно вошел в комнатушку. На кровати лежал молодой человек с вытянутыми по швам руками. Вены на тонких длинных пальцах взбухли и в некоторых местах переплелись узлами. По сосудам до сих пор бегали серебряные росчерки, которые, впрочем, быстро угасли. Постепенно уходила краснота с кожи бывшего снайпера, остекленевшие глаза смотрели куда-то вверх. Рот полуоткрыт в ужасном подобии ухмылки.
На обнаженной груди Илая лежал тот самый медный браслет, которым она коснулась сферы.
– Я думала, что это поможет, – промолвила девушка. Она находилась в каком-то задумчивом оцепенении, попавшая в плен собственных мыслей. – Думала, что магия Хранителя
Всхлипнула. По бархатным нежным щечкам пробежали мокрые дорожки.
Я не пытался прервать девушку, только тихонько обошел со стороны.
– Мой дядя – потомственный шаман. И он заговорил браслет, чтобы тот впитал в себя магию Кристалла. Сказал, что это… Что это поможет унять жар и полностью излечить от огненной болезни.
– Ты не виновата, – прошептал я.
– Нет, виновата! – резко вскрикнула девушка и вновь разрыдалась.
Встревоженные родители Мадлен, услышав крик дочери, поспешили наверх. Были хорошо различимы бухающие шаги отца и шаркающие – матери.
– Ты ни в чем не виновата, – повторил я и прижал к себе подругу.
– У тебя рана, – девушка коснулась оцарапанной щеки.
– Это пустяк, – я мягко отвел нежные пальчики.
Старший брат Мадлен Илай сильно побледнел. Кожа приобрела восковый оттенок и казалась совершенно бескровной.
Мои губы беззвучно произнесли:
– Покойся с миром.
В то утро небосвод сиял кристальной чистотой. Не было даже морозного ветра. Редкие снежинки, местами осевшие на земле, под лучами солнца превратились в маленькие лужицы. Наверное, эта суббота – последний день в году, когда стоит такая чудесная погода.
На городском кладбище собралось немного народу. Проповедник произносил торжественную речь. Мускулистые рабочие вырыли яму, и пока велась служба, терпеливо курили самокрутки в стороне.
Я находился в отдалении от основной группы людей, поскольку не являюсь ни родственником умершего, ни его знакомым. Просто человек, который пришел выразить соболезнования семье и поддержать Мадлен.
Само кладбище выглядело ухоженным. Аккуратные плиты могил, возвышающиеся над ними каменные символы Хранителя, подстриженная трава, опавшие листья сметены в два больших вороха, по размеру не уступающим стогам сена, – все это говорит об исправной работе смотрителя. Он трудится усердно и в полной мере отрабатывает свою зарплату. Вдали, на холме, темным пятном пестрело здание склепа. Двухэтажное, с облупленными стенами, оно выглядело зловеще. Словно отвратительного вида язва на чистой безупречной коже.
– …И когда пришло время Илая, Хранитель забрал его в свои чертоги, – между тем надрывался проповедник.
Рабочие откровенно скучали, один из них вытер потное лицо рубахой, другой докурил свой табак и поглядывал на лопаты. Для них это был обычный день, впрочем, как и для меня. Однако собравшиеся люди пребывали в подавленных чувствах. Мадлен, одетая в черный костюм, скорбно скрестила руки и смотрела вниз, на носки своих туфель.
От толпы отошел грузный мужчина.
Первое наше знакомство нельзя назвать идеальным, – как-никак я пытался ворваться в его дом, – теперь он относился ко мне с большим доверием.