Кристаллические слезы

Снодграсс Мелинда М.

Спок достал из чехла вулканскую лиру и извлек замысловатый аккорд, нарушивший безмятежную тишину морозного вечера. Его длинные пальцы заплясали по струнам, и Ухура узнала вступление к романсу «Оставив Антарес». Она написала его очень давно, во время одного из приступов одиночества и ностальгии, поэтому пела крайне редко и неохотно.

Глубоко вздохнув, Ухура подхватила мелодию. Вначале чуть слышный, ее голос набирал силу и вскоре поднялся до самых вершин окрестных скал, разносясь далеко вокруг. Спок, не случайно имевший славу телепата и провидца,

и здесь оказался верен себе: волна тревоги и дискомфорта заставила его всмотреться в темноту. Вскоре он различил одинокую фигурку, застывшую у подножия скалы. Не прерывая игру, первый офицер взглядом подозвал охранника и предупредил:

– Мистер Регсдейл, у нас, кажется, будут гости. Посмотрите, вон там, у скалы, в тридцати ярдах от выступа. Ведите себя как ни в чем не бывало, но усильте бдительность.

– Есть, сэр.

Позевывая и нарочито волоча ноги, офицер службы безопасности направился к одной из палаток. Песня Ухуры закончилась, умолкла и лира. Девушка насторожилась. Ей стало страшно. За ее спиной таилась незримая опасность. Она чувствовала себя живой мишенью. Почему клингон пришел один? Или его задача отвлечь внимание, пока остальные окружают лагерь федералов? И только когда Регсдейл скрылся в темноте, Ухура поняла, кто из клингонов мог пожаловать к ним в гости.

– Мистер Спок, – взволнованно сказала она. – Думаю, что это та молодая женщина, которую мы с Ги встретили вчера в скалах и пригласили в гости. Если мы проявим враждебность, это может испортить наши отношения с клингонами.

Вулканец с опаской взглянул в сторону, где прятался ночной визитер.

– Боюсь, уже поздно отзывать Регсдейла. Если нам не угрожает опасность, то никто не причинит вреда и нашей гостье.

– У меня появилась прекрасная идея, – подал голос Мартэн, привставая. – Почему бы нам не позвать молодую леди, пока ваш орангутанг не поломал ей ребра?

– По-моему, это логично, – поддержала Ухура.

Спок недовольно взглянул на музыканта, удивляясь, почему такая простая мысль не пришла в голову ему самому, и сухо распорядился:

– Хорошо. Пригласите ее, лейтенант, раз уж вы знакомы. Но учтите: никаких вольностей. Боюсь, клингоны могут расценить наше гостеприимство по-своему.

Ухура решительно поднялась с места и направилась в темноту. Она не видела никого, но не сомневалась в уникальных способностях вулканца и потому была уверена, что на подступах к лагерю действительно кто-то есть.

– Кали! – звонко крикнула она. – Идите к нам!

Ответа не последовало. Но вот из тьмы показалась хрупкая фигурка клингонки. Кали медленно, с опаской приближалась к костру. Она знала, что нарушает инструкции Кора, но любопытство взяло верх.

Земляне не отрывали глаз от необычной гостьи. Свет пламени мерцал в их удивленных глазах. Кали показалось, что все они очень бледны. Лишь лицо негритянки Ухуры было темнее, чем ее собственное. Кто же они такие, эти люди? Странные и чужие… Эти байки об их кровожадности – правда или пропагандистский трюк? Клингонка

сжала побелевшими пальцами бластер. Она решила, что если кто-нибудь из федератов сделает угрожающее движение, она, не раздумывая, уничтожит их всех.

Однако земляне сидели неподвижно, удивляя Кали своим спокойствием. «А чего им, собственно, волноваться? – спохватилась Кали. – Ведь я на их территории, одна против всех».

Когда до собравшихся у костра людей оставалось не более десяти ярдов, клингонка заметила отсутствие капитана и одного из офицеров. Можно допустить, что Кирк вернулся на корабль, но где же охранник?

Высокий темноволосый человек со знаками различия службы безопасности снял с огня закопченный котелок и обратился к гостье:

– Не желаете ли чашечку кофе?

Его сосед, полноватый и светловолосый, осуждающе посмотрел на коллегу. «Очевидно, не все жаждут сотрудничать с нами», – подумала Кали.

– Это ваш напиток? – спросила она.

– Да, – ответил Спок. – Люди находят его приятным, однако в нем содержится большое количество кофеина. Вот мы, вулканцы, не нуждаемся в искусственных стимуляторах.

– И поэтому они холодны как рыбы! – съязвил Скотти, прихлебывая обжигающий кофе.

Кали переводила удивленный взгляд с одного мужчины на другого. Ухура пришла ей на помощь и, взяв за руку, подвела к свободному стулу.

– Вам трудно так сразу разобраться в тонкостях наших отношений, и вы не раз еще услышите язвительные замечания по доводу привычек мистера Спока. Как правило, что есть и что пить решает наш корабельный врач, мистер Маккой. Но здесь его нет, и поэтому мистер Спок взял на себя бремя его забот. Пожалуйста, садитесь.

Оглядев еще раз собравшихся у костра людей, Кали приняла предложение. Темноволосый охранник протянул ей чашку кофе, которую она также не отвергла. После краткой дегустации гостья произнесла:

– Мне нравится. Только ваш кофе очень горький.

– Вот видите, мистер Спок, – вспомнил о давнем споре Скотти, – представители другой расы имеют такое же обоняние и вкусовые рецепторы.

Шаркая ногами, увязавшими в тайгетянском песке, появился Регсдейл. Приблизившись к костру, он доложил:

– Я облазил все окрестности, но ничего не нашел.

– Тем не менее нарушитель в действительности был, – осуждающим тоном заявил Спок.

– И это – наша гостья, – иронически добавил Мартэн.

Кали уже освоилась в кругу людей и расслабленно откинулась на спинку стула. Безусловно, земляне не собираются брать ее в заложники. Казалось, они потеряли к незнакомке интерес и вновь уставились на танцующие языки пламени. Клингонка первая нарушила тишину:

– Я слышала вашу музыку. Красивая песня.

– Спасибо. Я очень люблю это занятие, – ответила Ухура.

– Не могли бы вы еще что-нибудь спеть?

– Если вы хотите.

– Пожалуй, я схожу за скрипкой. Давай продемонстрируем леди, что такое настоящая человеческая музыка, – сказал Мартэн и, направился к своей палатке.