Кристаллические слезы
Шрифт:
– А как же тайгетяне? Разве они не достойны внимания на самом высоком уровне? – возмущенно спросила Ухура, останавливаясь у палатки Мартэна.
– Это мы с вами так считаем, но не бюрократы на Земле. Они привыкли думать о других, куда более прозаических вещах. Им нет никакого дела до таинственных «певцов».
– Слава Богу, что музыка не считается в Федерации прозаической вещью, – неожиданно заключила Ухура и, уже откинув полог палатки, добавила:
– До скорого, доктор, спасибо.
Маккой постоял у входа еще
– Вы чем-то недовольны, мистер Спок? – спросил Маккой, подходя к вулканцу. – Очередные неприятности?
– Чертовы охотники, доктор. Я обязан доложить капитану.
Спок скрылся в штабной палатке. Маккой в нерешительности остановился в центре лагеря, решая, вернуться ли на борт «Энтерпрайза» или задержаться на планете до конца дня. Внезапно послышался шум спускающегося шаттла, из которого вышел Райли.
– Привет, доктор. Вы не видели случайно мистера Скотта?
– Он был здесь минуту назад. Все бродят взад-вперед по лагерю, так что не очень уследишь, кто…
– Спасибо, – прервал разглагольствования Маккоя Райли и отправился на поиски бортинженера.
Маккой, обладавший удивительной способностью всегда оказываться в нужное время в нужном месте, поплелся за молодым лейтенантом. Они нашли Скотти сидящим на корточках возле крошечного тайгетянина. Бортинженер усердно мучил волынку, записывая звуки, которые в ответ издавал детеныш.
– Давай, давай, малыш, неужели ты не можешь повторить эту фразу еще раз? – упрашивал Скотти, регистрируя показания трикодера. – Как же мы поймем твой язык, если ты все время произносишь новые слова?
– Мистер Скотт, – окликнул Райли.
– Ну, что там у вас, лейтенант, – недовольно отозвался бортинженер.
– Сэр, вы впервые назначили меня старшим по сектору, и мне крайне неприятно сразу же озадачивать вас своими проблемами. Но даже капитан не смог мне ничем помочь.
– Ладно, выкладывай, парень. Что стряслось?
– Дело в дилитиевых кристаллах, сэр…
– Дилитиевые кристаллы? – с тревогой переспросил бортинженер, сразу почувствовав неладное.
– Да, сэр. Дилитий ни с того, ни с сего стал распадаться.
– Рас-па-дать-ся? – ехидным тоном передразнил Скотт. – Чем вы там, черт возьми, занимаетесь?
– Мы ничего не делали, сэр. Непонятная штука, сэр: при форсировании двигателей распад дилитиевых кристаллов приводит к медленному, но верному падению мощности. Мы десять раз перепроверяли каждую цепь, каждую силовую линию… Для этого нет видимых причин.
– Мальчик, ты выбираешь весьма ненаучные формулировки. Тебе стоит заняться теорией. Нет видимых причин… Да может быть сколько угодно причин!
– Так точно, сэр. Но я склонен думать, что
– Не стоит объяснять собственную беспомощность каким-то там, феноменом! – закричал Скотти. – Предложи что-нибудь попроще!
– Простите, сэр, но я сказал то, что думал, – с вызовом ответил молодой лейтенант.
– Донован! – окликнул бортинженер, – Да, сэр, – отозвался из палатки биолог.
– Позаботься, чтобы мои вещи были доставлены на «Энтерпрайз» в целости и сохранности.
– Есть, сэр.
– И скажи… Нет, лучше я сам, – решил Скотт и нырнул в палатку Мартэна.
Ухура поднялась ему навстречу.
– Что случилось, Скотти?
– Неприятности, девочка. Мне нужно срочно вернуться на корабль.
– Клингоны?
– Нет. Инженерные проблемы. Я хочу переговорить с мистером Мартэном.
– Не будите его. Скажите мне, а я передам, когда он проснется.
– Что это мне должны передать? – тут же открыл глаза маэстро.
Приподнявшись на локте, он посмотрел на Скотта заспанными глазами.
– Я должен немедленно возвратиться на «Энтерпрайз», мистер Мартэн.
– К чему такая спешка? – удивился музыкант.
– Появились проблемы с энергетическим обеспечением. Мне нужно разобраться, в чем там дело.
– Если я не ошибаюсь, решение загадки тайгетянских «песен» – основная задача нашей экспедиции, мистер Скотт. Мы никогда не разгадаем эту тайну, если исследователи будут бросать работу, когда заблагорассудится.
– Не совсем так, мистер Мартэн. Энергообеспечение корабля – жизненно важная задача. Иначе можем общаться с «певцами» всю оставшуюся жизнь.
– Все настолько серьезно?
– Если продолжится распад кристаллов дилития, то мы не сможем ни передвигаться, ни вести боевые действия. А рядом с нами клингоны…
– Хорошо, – согласился Мартэн, усаживаясь кровати. – Принимаю ваше объяснение, мистер Скотт. Решайте свои проблемы.
– Я знал, что вы поймете меня правильно, сэр.
– Я ничего не понимаю в ваших проводах и трансформаторах, Скотти, но интуиция подсказывает мне, что это серьезно.
Когда бортинженер ушел, маэстро добавил:
– Я должен вернуться к работе, дорогая. Из-за отсутствия Скотта дело может затормозиться.
– Доктор Маккой настаивает на том, чтобы ты хорошенько отдохнул, Ги. Лишние пара часов сна не повредят делу, – отрезала Ухура.
Однако Мартэн быстро оделся и отправился на берег. Никакие увещевания не могли остановить его.
Где-то высоко в скалах раздался еще один предсмертный крик тайгетянина, заставив Кали закрыть уши ладонями. Через некоторое время эхо трагедии умолкло, и «певцы» вновь затянули свою заунывную мелодию. Не раздумывая, клингонка решительно откинула полог палатки и встала на пороге с дисраптером наперевес.