Кристаллы власти
Шрифт:
В глазах древнего хранителя мелькнуло что-то похожее на узнавание. «Ты говоришь так, словно…»
«Словно знаю, через что ты прошел? Да. Теперь знаю. И понимаю, почему ты выбрал путь контроля — это казалось единственным способом исправить древнюю ошибку.»
Морок молчал, и в его молчании была тысяча лет одиночества и боли. Тысяча лет попыток защитить мир единственным способом, который он знал. Тысяча лет медленного погружения во тьму, которая обещала силу, достаточную для исправления всех ошибок прошлого.
«Покажи
Вереск протянул руку, предлагая древнему хранителю прикоснуться к танцу стихий в его ладони. «Смотри. Чувствуй. Понимай.»
Когда пальцы Морока коснулись светящегося вихря, пространство вокруг них взорвалось калейдоскопом образов и ощущений. Прошлое и настоящее слились воедино, показывая обоим путь, который они прошли — один через тысячу лет тьмы, другой через череду преображений.
И где-то в глубине этого водоворота видений начала рождаться новая истина — понимание того, что грядущая битва будет не столько сражением, сколько попыткой исцеления. Исцеления не только мира, но и душ тех, кто так долго нес бремя его защиты.
«Выбор за тобой», — тихо сказал Вереск, когда видения начали затихать. «Путь контроля или путь преображения. Но знай — чтобы ты ни выбрал, ты больше не один.»
Морок медленно отнял руку от светящегося вихря. В его глазах плескалась буря эмоций — страх и надежда, недоверие и жажда чего-то давно утраченного.
«Мне нужно… подумать», — наконец произнес он. «Слишком много… слишком быстро…»
Пространство вокруг них начало растворяться, возвращая каждого в его реальность. Но перед тем как связь прервалась окончательно, Вереск услышал последние слова древнего хранителя:
«Встретимся на рассвете. У Раскола. Там, где все началось и где все должно закончиться.»
Возвращение в физический мир было подобно пробуждению от глубокого сна. Вереск открыл глаза и обнаружил себя в своей комнате в Храме Исцеления. Рядом сидела Лиана, держа его за руку.
«Ты говорил с ним?» — тихо спросила она.
«Да», — он посмотрел на восток, где первые лучи солнца окрашивали небо в цвета надежды. «И завтра мы узнаем, какой путь он выберет.»
А над миром вставало солнце нового дня — дня, который должен был либо увидеть окончательное исцеление древних ран, либо стать свидетелем рождения чего-то совершенно нового. Чего-то, что изменит саму природу магии и реальности.
Выбор был сделан. Путь был определен. Оставалось только пройти его до конца.
В воздухе повис запах озона, словно перед великой грозой. Видения, которыми они обменялись с Мороком, оставили после себя странное послевкусие — смесь древней печали и робкой надежды. Вереск поднялся с кровати, чувствуя, как пять стихий в его крови продолжают резонировать
«Что ты видел там?» — Лиана подошла к окну, за которым разгорался рассвет. «В пространстве между явью и сном?»
Вереск присоединился к ней, глядя, как первые лучи солнца окрашивают облака в цвета пламени. Его преображенное зрение позволяло видеть не только физический свет, но и потоки силы, струящиеся по небосводу.
«Я видел его настоящего», — тихо ответил он. «Не чудовище, которым его описывают легенды, а того, кем он был до падения. Хранителя, который пытался предотвратить катастрофу, но выбрал неверный путь.»
«И теперь?»
«Теперь у него есть шанс выбрать иначе. Но этот выбор должен быть его собственным. Нельзя заставить кого-то измениться — можно только показать, что изменение возможно.»
В коридоре послышались шаги — это целительница Ясноцвет спешила к ним с новостями. Её серебристые глаза светились внутренним волнением.
«Вы должны это видеть», — сказала она, едва переступив порог. «На севере… что-то происходит.»
Они поспешили за ней на верхнюю площадку Храма Исцеления. Отсюда открывался вид на северные земли, где вечные льды встречались с границей обитаемого мира. То, что они увидели, заставило их замереть в изумлении.
Над ледяными пустошами разворачивалось невероятное зрелище. Тьма, которая тысячу лет была неотъемлемой частью тех мест, начала меняться. В её глубине вспыхивали и гасли огни, похожие на северное сияние, но составленные из оттенков, которых не существовало в природе.
«Он борется», — прошептала Лиана. «Борется с самим собой.»
Вереск кивнул. Его преображенная сущность позволяла чувствовать эхо той внутренней битвы, которая разворачивалась в душе древнего хранителя. Тысячелетние оковы контроля и подавления сражались с новообретенным пониманием возможности иного пути.
«Смотрите!» — Ясноцвет указала на горизонт, где среди ледяных пиков начало формироваться что-то новое.
Из глубин вечной мерзлоты поднималась структура, похожая на кристаллический собор. Его шпили, сотканные из тьмы и льда, тянулись к небу, но теперь в этой тьме появились прожилки света — тонкие линии силы, пульсирующие в такт с биением самой земли.
«Храм Равновесия», — выдохнула Лиана. «Он создает место для финальной встречи.»
«Не для битвы», — поправил её Вереск. «Для преображения.»
В этот момент в воздухе материализовался ворон — не обычная птица, а существо, сотканное из живой тьмы. В клюве он держал кристалл, черный как безлунная ночь. Птица опустилась на перила площадки и уронила свою ношу к ногам Вереска.
Когда он поднял кристалл, по его поверхности пробежала рябь, и внутри проявилось изображение — лицо Морока, уже не искаженное тьмой, но все еще несущее следы тысячелетнего бремени.