Кристальный пик
Шрифт:
Не сомневаясь, что Хагалаз хорошо заботится о нем, и это ощущение результат ее невидимых усилий, я мысленно простилась с лесом и устремилась вперед. До Свадебной рощи, что располагалась отступя от границ Дейрдре с Фергусом, было часа четыре лёта, но на попутном ветре мы добрались в полтора раза быстрее. Для меня, погруженной в раздумья, это время и вовсе пронеслось, как один миг. Солярис возглавлял драконий клин, потому мы с ним первые увидели, как топкие болота и крестьянские хибары сменились древними курганами, а затем равниной, всегда усеянной однотонными шатрами по весне. Как средоточие могущества Кроличьей Невесты, Свадебная роща испокон веков влекла паломников и вёльв. Те не ленились
Поговаривали, будто сама Кроличья Невеста пробуждает рощу от спячки. Нисходит на землю и, одаривая любовью лепестки, заставляет снег таять, а цветы распускаться. Но в этот раз она не пришла, потому что никаких цветов здесь не было. И самой Свадебной рощи тоже.
«Рубин...», позвал меня Сол с надрывом, похожим на мольбу.
— Садись.
«Руби, не надо...».
— Приземляйся, Солярис! — настойчиво повторила я.
Все два часа, которые Дайре чинно спал, а Ясу охала и любовалась на просторы, я посвятила подготовке к этому моменту. Я успела просчитать тысячу вариантов от беспощадного сожжения повстанцев до надежды ограничиться громогласным ревом, если при виде нас они падут на колени и добровольно сложат оружия. Я предусмотрела все исходы своего полета сюда, кроме одного единственного...
Если здесь меня будут ждать не воины, а хладные трупы.
Когда Солярис сел, земля под ним противно хлюпнула. Вязкая и мокрая, она почти проваливалась, словно зыбучие пески. Даже в Рубиновом лесу встречались растения, не тронутые сейдом, тусклые, но зеленые ростки... Однако здесь все было алым, как человеческая изнанка, сырое мясо. Вся вербена погибла: соцветия опали, оставив лишь голые скрюченные ветви, иссыхающие на раскаленном от зенитного солнца воздухе. Вокруг не осталось ничего священного, в чем можно было бы узреть присутствие Кроличьей Невесты — отныне здесь царствовала смерть. Сломанные мечи хрустели под драконьими когтями, катились по горкам мятые шлемы и щиты, лежали стрелы с колотыми наконечниками. Но, что куда страшнее, лежали и части тел, раскуроченные словно самим Диким.
— Осторожно, — шепнул Солярис, придержав меня под локоть. Он обернулся человеком сразу после того, как высадил меня на чей-то брошенный щит, погнутый и превращенный в маленький помост. Сам же Сол грязи не чурался: стоял в кровавых лужах прямо босиком по щиколотку и лишь следил, чтобы в них не наступила я.
— Что здесь произошло?!
Ясу спрыгнула с Мелихор, тоже не обратив внимания на поднявшиеся от этого брызги крови, запачкавшие ее бедра и сапоги. Бегло осмотрев булькающие лужи, она зажала острый нос ладонью, пытаясь спасти от смрада крови и разложения, усиливающегося под прямыми лучами солнца. Дайре же, спрыгнув с Сильтана, отвернулся и стошнил.
— Разное я на свете видывал, — пробормотал он, когда пришел в себя и угомонил взбунтовавшийся желудок, задрав голову наверх. Смотреть на небо, а не на землю, было сейчас лучшим решением. — Но такое... Похоже, дружины не дождались вас, госпожа.
— Если это и впрямь сделали ваши дружинники, госпожа, то они, должно
Но созванные с пограничных городов дружины точно были к этому непричастны — по пути в Свадебную рощу нигде поблизости не реяли черно-красные знамена Дейрдре, и здесь никаких намеков на их присутствие не наблюдалось тоже. Благодаря попутному ветру мы прибыли раньше, чем планировалось, а потому обогнали дружины минимум на полдня.
Понимая это так же хорошо, как и я, Солярис смотрел на меня в упор, сжимая губы и часто сглатывая — даже его тошнило.
«Бедные человеки! Однажды мама делала кровяные колбаски из тритонов, так они и то лучше выглядели. Что за звери водятся в ваших краях?! Что может быть таким жестоким и злым?!», завизжала Мелихор, отскакивая назад. Хвост ее трясся и вился по воздуху, как хлыст, поднимая за собой брызги крови. Замызганный ею со всех сторон, Сильтан быстро вышел из себя и взревел. Его чешуя поблекла. Багрянец смешался с золотом, будто алые розы распустились в драгоценной вазе.
«Это уже слишком!» , воскликнул Сильтан, оттолкнув и сестру, и опирающегося на него Дайре. Крылья затрепыхались в воздухе, раскинувшись.
— Что такое, братец? — поддел его Солярис. — Не так ты себе поле брани представлял?
«Я не переношу вида крови!»
— Тогда зачем ты полетел?!
«Так я думал, мы жечь их будем, а не грызть! От пламени крови ведь совсем не остается»
Сол закатил глаза и, заметив, что Мелихор тоже на взводе, — крутится на одном месте волчком, — махнул рукой.
— Облетите все на десять лиг вокруг. Проверьте селения, леса и холмы, которые прилегают к роще. Найдите дружины Дейрдре, а затем возвращайтесь. На рожон не лезьте. И смотрите в оба, чтобы не было баллист.
Сильтан кивнул и воспарил уже в следующее мгновение, с радостью воспользовавшись возможностью поскорее оставить это забытое богиней место. Мелихор тоже последовала за ним без всяких вопросов, но напоследок обернулась и бросила не то Солу, не то мне:
«Береги ширен».
Мы оба кивнули и присоединились к Ясу с Дайре, которые уже во всю ковыряли землю, изучая останки. Первая делала это прямо голыми руками, перебирая пальцами отрубленные конечности и торчащие кости, в то время как Дайре даже искореженный металл доспехов ворочал мечом, не желая к нему притрагиваться. Но сколько в этом поле не возись, причину все равно не узнаешь: если кто-то смог перебить столько воинов за одно утро, то этот «кто-то» наверняка смог и замести следы.
Там, где бирюзовое небо, напоминающее подол моего платья на пиру Вознесения, встречалось с алой землей на холмах, образовывался рваный горизонт, похожий на шрам от клинкового пореза. Он будто становился все тоньше и тоньше, размазываясь по мере того, как мы обходили рощу. Иногда сверху нас накрывали длинные тени Сильтана и Мелихор, парящих сверху, и я стыдливо ловила себя на мысли, что охотно присоединилась бы к ним, будь у меня с собой хотя бы несколько капель драконьей крови.
Было легко потерять счет времени, то и дело останавливаясь, чтобы побороть тошноту, и потому я с опаской оглядывалась вокруг каждую минуту: не подходят ли к роще дружины? Ведь если они увидят меня здесь, посреди кровавой бойни, то слухов станет только больше. Кто поверит, что это не моих рук дело, когда меня и без того считают вёльвой, Диким и отродьем-полукровкой в одном лице?