Кристальный шторм
Шрифт:
– Я просто знал, - отозвался король. – Всегда знал, - он всё ещё не смотрел на Клео, а вперил взгляд в свою мать. – И я знаю, что ты совершила семнадцать лет назад, мама.
Наконец-то Селиа нахмурилась.
– Не понимаю, о чём вообще ты говоришь.
– Мы можем продолжать играть, мама, но я бы не хотел продолжать… Хватит тратить время на твою бесконечную, гадкую ложь, которой ты заполнила всю мою жизнь.
– Я никогда не лгала тебе, Гай. Я люблю тебя.
– Любишь… - он будто бы швырнул в неё это слово, похожее на пламенную стрелу. – Это ты так называешь, мама? Любовь.
– Ты ничего не понимаешь? – недоверчиво посмотрела она на его. – Да, иллюзия – иллюзия любви между мужчиной и женщиной. А вот любовь в семье – это вечность! Я тринадцать лет провела в изгнании, и верила, что ты поймёшь, что я всё делаю для тебя. Для тебя – не для себя, ежели ты не заметил! И ты появился тогда, когда тебе было это нужно… Я ведь не спросила ничего, я молча бросилась спасать твою жизнь!
– Я знаю, что ты совершила. Знаю, что ты виделась с Еленой незадолго до её смерти, - его голос звучал всё тише и тише. – Ты беспокоилась, что я могу к ней вернуться, пусть она ни разу не ответила ни на одно моё письмо. А знаешь, почему? Наверное, по той причине, что все письма ты отбирала. А она ни разу не получила ни единой строки от меня, верно?
Клео не могла сдвинуться с места, не могла вдохнуть воздух. Она знала, что всё это не предназначалось для её ушей, но не могла просто так спрятаться и не слушать.
Селиа бросила взгляд на Гая, такой, как смотрит сквозь стекло очков учёный на десятилетнего мальчишку.
– Я всегда пыталась защитить тебя, и от глупых решений в том числе, ведь ты ставил под угрозу свою власть! Конечно, я знала, что ты в очередной раз рвёшься к ней. Ты в двадцать пять лет был таким же глупым, как и в семнадцать!
Он только медленно, устало склонил голову.
– А ей ты тоже предложила виноградный сок? Но ей больше нравился сидр. Пряный яблочный сидр, обязательно тёплый.
Селиа не проронила ни единого слова.
– Ты не должна была её отравлять. Я к ней идти не собирался. Моё сердце уже успело почернеть, так что, она не приняла бы меня таким – особенно тогда, когда у неё такая совершенная жизнь, такая совершенная семья… А ещё я знаю, что не существовало никакого проклятья мстительной ведьмы, что убила её в тот же день. Это ты.
Клео почувствовала отчаянную дрожь – её будто бы толкали в какую-то страшную, бездонную пропасть.
– Вы убили мою мать… - прошептала она. – Отравили её…
– Яд должен был убить не только её, но и её ребёнка, - покачала головой Селиа. – Но она была на слишком позднем сроке. Её смерть казалась такой естественной, учитывая то, как трудно ей было выносить Эмилию… Знаю, что Корвин считал, что это его вина – что её прокляла ведьма, с которой он удовлетворил свою похоть. Разумеется, я принесла ей яблочный сидр… О, это так странно, ведь я об этом никогда прежде не задумывалась. Но, дорогой, не
– Ты лжёшь! – прошипел Гай. – Я слышал, как она сильно страдала, прежде чем смерть не забрала её!
– Это просто глупые слухи.
Холодная ненависть в его глазах будто бы обратила весь мир в отчаянный лёд.
– Я уйду. Я хочу уйти и больше никогда в своей жизни тебя не видеть.
Селиа только покачала головой.
– Ты не можешь быть таким слепым! Ты должен видеть, что я всё сделала для тебя. Для тебя, мой милый Гай! Ведь я тебя люблю, я всегда так сильно тебя любила… И ты – моё идеальное дитя, рождённое для величия. Мы с тобой будем править миром, как всегда хотели…
– Убирайся! – повторил он. – Убирайся, или я тебя убью!
– Нет, мой милый… Я не могу тебя оставить. Не сейчас и не так…
– Уходи! – его голос обратился рёвом, и он стукнул кулаком по столу с такой силой, что Клео ждала, как он расколется на части.
Селиа гордо вскинула подбородок.
– Ты простишь меня, когда поймёшь, что никакого другого способа прекратить это никогда не существовало.
Король только покачал головой и не отводил от неё взгляда, пока его мать не покинула наконец-то гостиница и не закрыла за собой дверь.
Клео чувствовала, что в голове её пусто – ни одной вразумительной мысли, только бесконечная пустота.
– Мою мать отравили, - прошептала она, - только потому, что твоя мать считала, будто бы ты попытаешься к ней вернуться…
– Да.
– Она думала, что это просто разрушит контроль над тобой…
– Да, - сейчас его согласие показалось только тихим выдохом.
– Селиа сказала, что ты избил мою мать до полусмерти, что она тебя ненавидела…
– Что?! – его глаза широко распахнулись. – Моя мать – лгунья. Елена была моим миром, моей слабостью, моим страданием и единственной любовью, что ждала меня в этой жизни. Я бы никогда не посмел поднять на неё руку, даже в гневе, - Гай бросил на неё взгляд. – И я хочу, чтобы ты ушла. Как можно скорее.
– Что?
– Моя мать права только в одном – ты опасна для моего сына, как Елена была опасна для меня. И я не позволю ему пострадать. Я защищу его, желает он этого или нет…
– Но… Но я… Я думала…
– Что? Что я попытался искупить свою вину, не позволив тебе выпить яд, принцесса? Это было не для тебя. Это просто то, что следовало решить. А Магнусу было бы куда хуже, если б ты умерла, пусть даже ты бы больше не причиняла нам никакого вреда.
Она почувствовала, как боль в её сердце вновь ожила – но его прошлые деяния вновь заставили её окаменеть.
– Мне всё же кажется, что у Магнуса должно быть право голоса, если речь идёт о его судьбе.
– Он молод, глуп… Особенно когда речь идёт о любви. Я, собственно, всегда был таким же. И я не простил свою мать за то, что она совершила, но это не означает, что я не понимаю причин её действий. Нет, ему будет только хуже, если ты умрёшь, но ведь ты можешь просто уйти… Вернись в свой прекрасный Оранос. А лучше уезжай из Митики, навсегда уезжай! Ведь Елена из Вэйниса, ты можешь попытаться начать там новую жизнь.