Кристальный шторм
Шрифт:
– О да. Видения. Пророчества, что заставляют меня тащить Люцию Дамора к её драгоценной семейке.
– Вот как ты считаешь…
– Ну, похоже, это и есть моя судьба.
– Не скажу, что это точноо. Ты поймёшь, когда это случится, ты почувствуешь…
– Я чувствую лишь то, как в надо воткнуть нож в грудь! Особенно некоторым, - Йонас взглянул на бессмертного. – Ты врываешься в мои сны именно сейчас, после стольких дней? Оливия спасла меня только потому, что это ты приказал ей. Думаю, она б и убила меня, если ты сказал бы ей об этом, заявил
– Это не игра, юноша, - голос Тимофея звучал мрачно и низко.
– Нет? Так докажи! Скажи мне, какова же судьба, что я никогда не смогу её избежать.
– О… - Тимофей нахмурился. – Я не вижу беременности Люции. Это было большой новостью для меня, для неё, думаю, тоже. Что-то ограждало нас от мыслей об этом самими Создателями, и поэтому я уверен в том, что существует причина. И сначала я видел тебя как единственную опору Люции во время Шторма.
– Какой Шторм? О чём ты вообще говоришь?
– Не смей перебивать меня! – уверенно вскинул руку Тимофей. – Я был глуп, пытаясь разговаривать с тобой, потому что даже не представлял себе, насколько ты ограничен и слеп!
– Ну так убирайся отсюда! – прошипел Йонас, чувствуя, как на него волнами лилось разочарование – ведь даже этот отвратительный, пафосный бессмертный не пытается хоть что-то ему объяснить.
– Сын Люции очень важен. Ты даже не представляешь, сколько людей пожелает его захватить, украсть, заполучить в свои руки… Ты защитишь её ребёнка, взрастишь его, как своего родного сына.
– Что? Я? Ребёнка Люции? А она? О, только не говори, что мы с нею поженимся и будем жить долго и…
– Нет. Люция умрёт родами, когда шторм будет слишком близко, - уверенно и так же мрачно кивнул он. – Я вижу это. Сначала я думал, что её магия отойдёт к тебе, когда она умрёт, и сделает тебя колдуном, что ходит между мирами, судьба которого – заключить всех освобождённых Родичей в их клетки. Но магия Люции перейдёт в её сына.
– Она умрёт? – ошарашенно спросил Йонас.
– Да, - Тимофей повернулся к нему спиной. – И больше ничего я сказать тебе не могу. Удачи тебе, Йонас Агеллон. Судьба мира в твоих руках. Только ты можешь решить, что будет дальше…
– Подожди! Я должен… У меня есть много вопросов! Расскажи, что я должен…
Но Тимофей лишь растворился в воздухе, вместе с кристальным городом. Только сестра теперь стояла над ним и трясла его за плечо.
– Уже рассвело. Твоя подружка проснулась, и вам обоим пора убраться из моего дома.
Глава 23. Магнус. Пелсия
Магнус знал, что никогда ни о чём не просил: ни о пощаде, ни о прощении,
Проклятый Ник! Даже если проклятый мальчишка наконец-то умер, то, как отреагировала Клео, не дало ему ни одного шанса порадоваться этому.
Он шагнул к лестнице.
– Даже и не думай, - остановил его голос его бабушки. – Отпусти её. Не преследуй, а то станет только хуже. Прошу, милый, доверься мне.
– Я и не знал, - Магнус обернулся и с удивлением узрел с любопытством смотревшую на него из дверного проёма Селию, - что наши разговоры кто-то слышит.
– Солнце моё, ну ведь я не настолько глухая, чтобы не услышать… - она склонила голову набок, - то, что ты называешь разговором.
– Прости, Селиа, но я не хочу говорить с тобой об этом.
– О, много бы я отдала, чтобы ты называл меня бабушкой, как в детстве, когда был маленьким мальчиком.
Он вновь повернулся к лестнице, надеясь на то, что случится чудо и он сможет помириться с Клео.
– Я называю тебя так, как мне нравится.
– Ты слишком суров, как для столь молодого мужчины, даже если речь идёт о лимерийце. Тебя, конечно, растила Альтия, так что я практически не удивлён. Ни разу не видела, чтобы эта женщина улыбалась.
– А мой драгоценный папочка говорил, что убил её? А потом солгал мне и заявил, что моя настоящая мать – это его любовница Сабина?
– Нет, - она равнодушно накрутила серебряную цепочку на палец. – Впервые об этом слышу.
– И ты считаешь, что отсутствие радости во мне столь странно, учитывая, что мы воюем с огромной империей, что может с лёгкостью уничтожить всех нас?
– О да, ты прав. Прости, мои мысли были далеко от этого…
– Завидую тебе.
– Тебе стоит знать, что твой отец эту ночь не переживёт, - она поджала губы. – Смерть его одолеет уже к этому утру. Тебя это совершенно не заботит?
Магнус так ничего и не ответил. Он не знал, хорошо это или плохо. Он считал, что будет радоваться его смерти, смерти человека, которого ненавидел столько лет, сколько себя помнил. Но нет… пустота.
– Он тебя любит, - Селиа будто прочла его мысли. – Веришь ты этому или нет, но это правда. Ты и Люция – это самое важное, что только было в его жизни.
О, нет, на подобное враньё у него уж точно не было свободного времени!
– В самом деле? А мне всё же кажется, что на первом месте у него жажда власти.
– На самом краю смерти ни богатство, ни наследие не имеет значения, лишь бы было кому держать тебя за руку в тот момент, когда ты умираешь…
– Когда буду умирать, обязательно вспомню об этом. – Магнус холодно посмотрел на неё. – Прости, но что ты хочешь от меня? Ждёшь, что я пойду наверх, сожму руку моего отца, буду сидеть рядом, пока он будет умирать, оставляя на меня весь тот бардак, что сотворил теми ладонями, которых я должен касаться? Прости, я не настолько хорош в притворстве…