Кристина
Шрифт:
На следующее утро пришел Дон Даулинг. Он принес фунтовую коробку шоколадных конфет для Констанции. Шоколад выдавался по карточкам, и мне было странно видеть эту яркую красивую коробку. Я не успела никак отреагировать — коробка была уже в руках моей дочери.
— Дай-ка мне, Констанция, — попросила я, но она спрятала конфеты за спину и убежала в гостиную. Я повернулась к Дону и, стараясь, чтобы мой голос звучал как обычно, произнесла — Не надо давать ей такие вещи, Дон. Она еще слишком маленькая.
. — Чепуха, — ответил
— Она получает все, что ей необходимо.
— Знаешь, Кристина, ты говоришь точно так, как твоя мать когда-то. Становишься очень похожей на нее.
— Не могла найти лучшей женщины для подражания.
Дон потер свою небритую щеку, потом заметил:
— Это еще вопрос. Знаешь, если бы не она…
— Послушай, Дон, я вовсе не собираюсь обсуждать с тобой свою мать.
— Хорошо, хорошо, — он погрозил мне пальцем. — Что нам враждовать, а?
Мне хотелось сказать: «Я буду враждовать с тобой, пока дышу», но я боялась не только за себя и за Кристину, но и за Сэма. Когда бы я ни одерживала верх над Доном Даулингом, после этого всегда страдали другие. Сначала животные, бедные животные, потом Сэм со своими покрытыми ожогами руками и ногами. Теперь опять Сэм, потому что после аварии на шахте многие начали относиться к нему с антипатией: Дон выполнил свое обещание. Даже мой отец изменил к Сэму свое отношение. Он как-то поинтересовался, что же на самом деле случилось под землей. Сэм отрицал все обвинения, но его слова звучали довольно неубедительно, возможно, из-за моего присутствия. Я понимала, что не должна усугублять его положение, поэтому ровным голосом ответила:
— Для вражды нужны двое, а я сегодня не в настроении…
Дон засмеялся.
— Не имею ничего против. Кстати, я купил вчера потрясающую машину.
— Что с ней делать, если все равно нет бензина?
— Я заглядываю в будущее, Кристина. Я всегда рассчитываю наперед. Война уже подходит к концу. Я купил этот автомобиль за сто двадцать фунтов. Готов поспорить: едва закончится война, я смогу запросить за него триста. Это «вулсли», темно-синего цвета, отлично выглядит. Уйду из шахты, как только все закончится.
— Правда? И чем ты собираешься заняться? — поинтересовалась я, раскатывая тесто.
— Займусь бизнесом вместе с Ремми. У меня уже неплохо получается. Знаешь, удалось кое-что отложить.
«Так помог бы матери», — хотелось сказать мне, потому что я знала: тетя Филлис зависит в основном от денег Сэма. Но я проговорила лишь:
— Очень хорошо.
— У меня есть планы, грандиозные планы. Скоро даже Ремми не сможет со мной тягаться.
— Да ну?
— На днях подыскивал себе в Брамптон-Хилле подходящий дом.
Я не смогла совладать с собой и, удивленно взглянув на него, воскликнула:
— В Брамптон-Хилле?
— Ну да, а почему бы и нет? Чем я хуже других? Половина домов все равно сейчас пустует, а другая реквизирована и
Я опять занялась тестом и опять вынуждена была взглянуть на него.
— Жениться? На ком?
— Да просто на одной девушке.
— О, я рада, Дон, — сказала я искренне.
— Ну пока, — он улыбнулся мне, подошел к парадной двери и позвал Констанцию. — Что? Ты еще не открыла коробку? — проходя мимо меня, он заметил — Ты напугала ее. Я же говорил, что ты похожа на свою мать, — он насмешливо попрощался — Пока.
— Пока, Дон.
Я не могла сдержать чувства огромного облегчения, потому что если и думала о Доне последние сорок восемь часов, то только для того, чтобы внушить себе, что этот человек не может ни в коем случае помешать моему счастью. И все же, зная его, я по-прежнему боялась. Но теперь мне нечего было опасаться — он собирался жениться. Похоже, все теперь работало на меня, наконец фортуна повернулась ко мне лицом. Я запела, но не себе под нос, а очень громко песню «Может, ты и не ангел», размышляя о Мартине, и в это время вошел Сэм. Я тут же замолкла и приветствовала его вопросом:
— Ну, и какого ты мнения об этой новости?
Он вопросительно заморгал и ответил:
— Со вчерашнего вечера я ничего не слышал. Меня не было дома восемь часов.
— Я говорю не о новостях по радио, а о вашем Доне.
На его лицо набежала тень, взгляд помертвел — имя брата обладало таким магическим свойством, — потом спросил:
— И что за новость?
— Так ты не знаешь?
— Последнюю, очевидно, нет.
— Он собирается жениться. Разве он не говорил матери?
— Он собирается жениться, — медленно повторил каждое слово Сэм.
— Да. А ты не знал?
— И на ком — он сказал?
— Ну… когда я спросила, он ответил: на одной девушке. Ведь у него кто-то есть в Богз-Энде, верно?
Сэм долго и сосредоточенно смотрел на меня, потом отвел взгляд, прошел к столу и сел.
— Та девушка вовсе не девушка, — сказал он, снова глядя на меня. — Ей почти сорок, она замужем, но не живет с ним.
— Но, Сэм, он сказал — девушка. Может, это кто-то совершенно другой?
— О Боже милостивый на небесах… — его голос устало затих к концу фразы. Сэм принял свою любимую позу, свесив руки и уставившись в пол. — Лучше я скажу тебе. Та девушка — это ты, Кристина. Ты всегда была и будешь с ним, — он слегка повернул голову и искоса взглянул на меня.
Во рту у меня пересохло, и я несколько раз облизала губы, прежде чем смогла выдавить из себя:
— Ты ошибаешься, Сэм. Может, он и хотел жениться на мне когда-то, но потом у меня родилась Констанция. Поэтому теперь он меня ненавидит.