Критика нечистого разума

Силаев Александр

Вот сейчас, вроде бы, немного отыграли, но немного (все разговоры о засилье голубой мафии покрываются тем, что гетеросексуалом быть пока еще выгоднее). В Элладе, если верить рассказам про Элладу, пидары стояли хорошо, молодцы те пидары. Но это лишь эпизод. На человеческой истории, взятой в среднем, сообщество стоит так себе.

И не надо сетовать на численный перевес, ведь поэты, дворяне, воры в законе — все это тоже меньшинства, но они-то в среднем сильнее, чем большинство касательно их.

Все, кто в исторической средней не подобрался к власти над дискурсом — стало быть, действительно чем-то плохи, и победители могут звать таких

на свое усмотрение, в том числе, например, извращенцами.

Играя в аудиторию

— А для кого ты вообще пишешь-то?

— Как и многие — для воображаемого человека. Обычно для себя десятилетней давности… Может быть, пятилетней.

— И он бы пошел к тебе типа в ученики?

— Черт его знает. Парень был не ахти — молчаливый, сам себе на понтах. Но какой-то шанс общего языка имелся бы.

— И какой?

— Ну, процентов пятьдесят.

Правила обратной связи

«Обратная связь» правомерна лишь до того, пока любая из сторон может в любой момент ее аннулировать. Например, в ЖЖ есть такая опция «бан», и этим ЖЖ прекрасен. Диалог уместен до той поры, пока по обе стороны диалога по умолчанию жмут кнопку «диалог», а не кнопку «на фиг мне такой собеседник».

Вот у меня на ТВ мини-передачка. Прошел слух, что там появится интерактив, например, люди смогут слать в эфир эсэмэски, те пойдут бегущей строкой. Мое условие очень просто: или я, или интерактив. Моя этика в том, что подобная форма интерактива ни много, ни мало, как преступление. Общение, где хотя бы у одной стороны нет опции его прерывания в любой момент, преступно по своей форме, независимо от содержания.

В реале, кстати, такая опция почти всегда есть. Например, есть такая статья Уголовного Кодекса, как «изнасилование». Что это? Это когда из сторон хотела сексуального общения, а другая нет. А общение все равно случилось. Но тот, кто на нем настаивал, садится в тюрьму. Красивую девушку обычно хочет на порядок больше народу, чем хочет она сама. И закон дает ей опцию «прерывание общения». Что такое драка или оскорбление? Не любой обмен ударами или матерными словами есть преступление, это содержание общения, а важнее его форма. Было ли общение добровольным — с обоих сторон? Например, есть понятие дуэли. Двое мужчин подписались на то, что выяснят отношения самостоятельно. И как бы не потерпел потерпевший, звать полицию безнравственно, не по понятиям, никто и никогда ее в таком случае не зовет. Сама, бывает, приходит, но подавать иск за пробитую на дуэли голову — безнравственно. Или люди друг друга матерят. Ну мало ли, может им обоим нравиться? А еще бывают клубы БДСМ. Собственно, преступление не в содержании общения — оно в форме.

Возвращаясь к нашему интерактиву, общение — всегда отчасти торговля. «Ты мне, я тебе». Человек может обращаться ко мне до поры, пока мне кажется уместным его обращение. В той же передачке, если я кому-то не уместен, меня можно выключить. А я, получается, выключить не могу? А что такого мне может предложить народ, а? Чтобы мне — было интересно? Почему я должен допускать право каждого встречного идиота, например, публично выразить со мной несогласие? И не надо о «свободе слова», свобода слова, обращенного ко мне, заканчивается ровно на моем нежелании это слово выслушать. В противном случае автор — как та красивая девушка, которая хочет только троих своих, а ее сношает тридцать три урода. «Потерпи, красавица, мы же по любви».

Подсев на суррогаты

Логика последнего периода истории: сначала разрушаются какие-то системные коды цивилизации.

Потом быстро выясняется, что без них ни тпру, ни ну. Тогда с черного входа заносятся подпольные держалки-крепилки. Например, то, что мы называем «коррупцией». Понятно, что без нее — будет еще хуже. Чтобы система не рухнула, тем более, чтобы изменялась — нужна матушка-коррупция, ой нужна. Но сначала был создан такой мир, что без нее никуда. Или та же самая история с дедовщиной в армии. Понятно, что дедовщина — благо. Потому что дает какой-то порядок, вынь ее — будет беспредел, солдаты, посылающие офицеров на хуй. Это да. Но сначала выдернули те конструкции, которые дедовщина сейчас замещает. Раньше ведь ее не было, и ничего. Не падало.

Коррупция — необходимость нашего типа цивилизации, цивилизации с двойным дном, построенной на разводках, умолчаниях, пиаровском гоне. В прямом смысле слова необходимость: то, что нельзя обойти.

Можно без нее? Можно. Но это должна быть другая цивилизация. С отменой идеологических догм даже не Постмодерна, а Модерна. Честнее надо быть к себе, к миру. Для начала хотя бы описать общество не по учебнику, а как есть.

«Бог даст»

«Бог дал, бог взял», «бог рассудит», «бог пошлет», «бог даст». Все это метафоры, имеющие не такое уж большое отношение к Богу. Но забавно, что это могут быть метафоры и крайней уверенности в себе, и крайней неуверенности. Знаки избытка силы, и знаки недостатка. Мигающие такие знаки, как светофор. Интонации тут важнее самой фразы.

Индекс сосульки

В моем нежарком городе принято, ко всему прочему, погибать от сосулек. Страшное дело. Сосульки падает на головы и пробивают их. Принять смерть от сосульки более вероятно, чем, к примеру, от рук террористов. Не знаю, насколько, но больше: каждый год мрут. При этом смерть очевидна, она свисает с крыш у всех на виду.

Но мы не о рисках большого города. Мы об общественном сознании, или там бессознании. Можно ввести индекс его адекватности как «индекс сосульки». Принято считать, что люди волнуются за свою безопасность, интересуются своей безопасностью. Ага, сейчас. Надо измерить медийный контент: сколько там упоминаний о «борьбе с терроризмом», очередном «хомячьем гриппе» и сосульках. Число, на которое «терроризма» и «хомячьего гриппа» будет больше, нежели сосулек, и будет численно выраженная мера нашей дури. Число, я полагаю, минимум трехзначное.

Учение индуктивной выделки

Выкладывать идеологию не дедуктивным способом, а индуктивным. То есть просто давать ей возможность самой сложиться. Писать без плана, без цели. Высказываться спонтанно, по сотне тем. Не иметь какого-то законченного «мировоззрение». Но обнаружить, как сотня разрозненных высказываний сама сложится в какой-то рисунок. А делать нечего — сложится. Дальше просто подрисовывать. Это и будет то самое.

Люди там, где они есть

И незачем судить о них по тому, в чем их нет. А то… Спросил одного светлого человека, давно уже, что он думает о своих коллегах. А коллеги его, надо заметить, в деле большей частью лохи. А он вот и ответил. И это даже не то что великодушие-человечность, а просто… здравость какая-то. Может быть, эти люди лучшие спецы в выращивании кактусов, или воспитании внуков?

Человек вправе сам означить то поле, на котором он есть. Понятно, что «работа», «родственные отношения», вообще «отношения» — это зачастую не-об-ходимость, их не обойти, вот и длится. И никого там нет. Минимизируют издержки, и все.