Кризис человечества. Выживет ли Россия в нерусской смуте ?
Шрифт:
Однако почти на всем протяжении движения по нему она будет оставаться слабой, уязвимой перед внешними воздействиями, внутренне раздробленной и разрываемой глубокими противоречиями. Причиной тому будут не только разрушительные последствия системного кризиса, который многократно усугубит идущую уже более 20 лет общественную деградацию, но и объективно присущая России глубокая внутренняя разнородность.
Слабость России наложит весьма жесткие ограничения на ее внешнюю политику и в целом на ее участие в глобальной конкуренции. Возможности силового воздействия на что бы то ни было за ее пределами будут практически равны нулю; единственным способом не только развития, но и простого выживания станет организация балансирования устремлений более сильных участников глобальной
В конце 1996 года представители американского государства в открытой и категорической форме сформулировали доктрину «интернационализации природных ресурсов Сибири» [35] . Под «интернационализацией» понимался переход этих ресурсов под контроль глобальных корпораций, в первую очередь, понятно, американских — под предлогом того, что российское государство и в целом российское общество-де продемонстрировало неспособность обеспечить их освоение — и тем более освоение «в интересах всего мирового сообщества».
35
Автору довелось услышать эту доктрину непосредственно из уст тогдашнего американского посла. Понятно, что Забайкалье и Дальний Восток не упоминались ее проповедниками не по каким-то геополитическим соображениям, а исключительно из-за специфически американского восприятия географии (в качестве «Сибири» воспринимается вся территория к востоку от Урала, без выделения тех или иных конкретных макрорегионов).
Ослабление (а на практике полное разложение) российского государства в ходе и после президентских «выборов» 1996 года, дефолта и последовавшего за отставкой правительства Примакова-Маслюкова внутриполитического кризиса второй половины 1999 года естественным образом подстегнуло американские аппетиты.
Сдерживающим активность глобальных корпораций и США фактором стали, вопреки истерикам официальной пропаганды, не мифическое «укрепление» пресловутых «вертикали власти» и «сувенирной демократии» (не говоря уже о «поднимании России с колен», при описании которого тактично умалчивается поза, в которую производилось это поднимание), но стремительное возвышение Китая.
Примерно в 2003 году у российских аналитиков появился аргумент, которые впервые за долгие годы были вынуждены воспринять их американские коллеги. Звучит он примерно так: «После „интернационализаций природных ресурсов Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока единственной американской фирмой, которая сможет там работать, будет MacDonalds — ито по китайской франшизе». Угроза китайского освоения природных ресурсов, по тем или иным причинам вышедших из_ под контроля России, является сегодня, в условиях фактической ничтожности российского государства, единственным способом их защиты от экспансии глобальных корпораций Запада и, в первую очередь, наиболее полно выражающих эту экспансию США.
Весьма существенно, что в 2003 году США не стали всерьез защищать М. Б. Ходорковского именно из-за твердого стремления последнего к строительству нефтепровода «Ангарск_ Дацин», который связал бы Россию и Китай, превратив их в безальтернативных партнеров друг к другу, на технологическом уровне.
В тот момент «ЮКОС» находился буквально в шаге от превращения в стратегического партнера одной из крупнейших американских нефтяных корпораций (речь шла, насколько можно судить, о продаже ей блокирующего или чуть меньшего пакета акций). Благодаря этому американский глобальный бизнес прорывался бы в нефтяную промышленность России — достижение, значение которого можно осознать только в свете общеизвестного тогда, но сейчас уже прочно забытого намерения российского государства допустить в нефтяную отрасль только одну-единственную глобальную корпорацию.
Таким образом, отказавшись от действенной защиты М. Б. Ходорковского и «ЮКОСа», американское государство тем самым предпочло пожертвовать исключительно значимой для себя (в том числе
36
Характерно, что примерно с 2000 года практически любые обсуждения с американскими специалистами как глобальной проблематики, так и вопросов двусторонних отношений практически неизменно приводили и к обсуждению «китайской темы» — по их инициативе.
Интересно, что осенью 2009 года в «ловушку Ходорковского» феерическим образом попал его антагонист — Путин. Посетив в качестве главы правительства Китай и нуждаясь в демонстрации успеха в очень непростых обстоятельствах (объем подписанных торговых и инвестиционных соглашений оказался почти в полтора раза меньше предварительно объявленного — 3,5 млрд долл. против 5 млрд), он пошел на колоссальные принципиальные уступки, согласившись с разработкой китайцами российских месторождений с последующей переработкой сырья на китайской территории (перерабатывающие предприятия, впрочем, могут строиться и в России — при условии занятости на них китайских рабочих). По сути дела, это представляется аналогом «доктрины интернационализации природных ресурсов Сибири», но уже с китайской, а не американской точки зрения.
Можно предположить [37] , что соответствующая программа сотрудничества, рассчитанная на период до 2018 года и ориентированная, по сути дела, на «переваривание» Китаем Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока, призвана (разумеется, с точки зрения китайского руководства) увенчаться присоединением указанных территорий к Китаю в 2019 году.
Понятно, что подписание подобного соглашения автоматически делает В. В. Путина стратегическим противником американского государства и глобального бизнеса в целом, что обещает весьма интересные коллизии развития отечественной «тандемократии» [38] уже в ближайшие годы.
37
С учетом собственно китайских представлений о цикличности развития своего общества, предполагающих, насколько можно понять, переход от «скрытого» накопления ресурсов к «явному могуществу» именно в 2019 году.
38
На новоязе Старой площади это словечко является политкорректным обозначением старого доброго двоевластия.
Нельзя ни при каких обстоятельствах допустить попытки военной аннексии Китаем Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока.
Обсуждения в китайских СМИ, и особенно в Интернете, появление качественно новых идеологем (в том числе излагаемых публично как заслуженными специалистами в области национальной безопасности, так и представителями общественности — например, в сборнике «Китай сердится»), невозможных без как минимум попустительства государства, свидетельствует о том, что китайское общественное мнение под грузом объективных предпосылок постепенно склоняется к идее присоединения соответствующих территорий.
О прямой подготовке к такой попытке свидетельствуют широкомасштабные китайские военные маневры 2006 и осени 2009 года, в ходе которых значительные массы войск с боями стремительно проходили, ломая сопротивление условного противника, в первом случае тысячу, а во втором — две тысячи километров.
Аннексия Китаем Зауралья с его быстрой и необратимой дерусификацией и китаизацией (правда, эти процессы и так идут на протяжении всех либеральных реформ) представляется одной из ключевых стратегических опасностей для России.