Кризис доверия
Шрифт:
В клетке слева заворочался узник. Ки-И-ас так и не понял, почему он здесь и зачем спал. Вернее… дело ли в том, что его избили до полусмерти, либо пробовал скопить достаточно сил. Только для чего? Не для казни же.
— Доброй ночи, вольный, — хриплым со сна голосом проговорил тот.
Ки-И-ас рассмеялся.
— Хороша ночь, ничего не скажешь! И предыдущая была не хуже. А уж нынешняя…
В нынешнюю зверье, называющее себя, человеками, намерено предать их смерти.
— Почему ты здесь? — спросил он у узника. — Ты ведь гранд и вполне мог избежать плена.
— Может, не захотел? — лицо
— Решил покончить с собственным существованием столь болезненным способом? — усмехнулся Ки-И-ас и тотчас нахмурился.
Перед внутренним взором встала круглая площадка, засыпанная опилками, столб, истекающее сангри тело. Существо. Даже и не понять фанг или фанга. Лицо тоже залито алым. Если любого из человеков довести до такого состояния, не выживет. А вот для соплеменника все было не столь фатально, восстановился бы. Вот только времени на это ему не оставили.
Человеки не суетились и не медлили. Им нравилось превращение живого существа в безобразный кусок мяса, но уже наловчились почти не выказывать кровожадности. Смесь удовлетворения, похоти и жажды причинять боль читалась во взглядах, улыбках, возбужденном дыхании… зверье!
Вольным наплевать на соплеменников, они одиночки, но в груди у Ки-И-аса сжималось и стонало, когда он вспоминал казнь, которой стал свидетелем. Ему было почти все равно на собственное существование, боли и смерти он не боялся, пусть не отказался бы еще пожить, но точно не желал веселить этих зверей, недостойных своих существований.
— Месть, — произнес гранд. — Знаешь, что это такое, вольный?
— Месть… — Ки-И-ас покатал на языке почти незнакомое слово. Вольным безразличны соплеменники, но вот ему самому, кажется, уже не совсем.
— Я пришел убивать. Всех мучителей. А после я вернусь в свой прайд.
И правильно. Будь у Ки-И-аса возможность, он тоже принялся истреблять человеческие отбросы. И, вполне возможно, не так болело бы в груди при воспоминаниях. Он вытеснил бы из памяти изувеченные трупы с разинутыми ртами, лишенными клыков. Он вырезал бы всех, кто когда-либо поднял руку на фанга, тех, кто занял Вару, пусть эти твари и не были виновны в слиянии. Он…
— За кого ты собираешься мстить, гранд?
Он промолчал. Ки-И-ас уже решил, что не дождется ответа, когда гранд сказал:
— За избранника сестры.
— Вот как? Разве он не был сродни тебе?
— Был… — голос гранда снова осип, но тотчас восстановился. — Но какая разница гранд ты или простой вольный, если до того тебя оглушат взрывом, а после нашпигуют серебром.
— Их бы самих нашпиговать ртутью… — прошипел Ки-И-ас.
— Или заставить носить безделушки из урана, — согласился гранд, — но я не стану затягивать в ожидании развязки. Я намерен рвать глотки этим человским тварям. Они недостойны жизни даже по меркам собственных соплеменников.
Ки-И-ас удивился. Сильно.
— Хочешь сказать, не все они одинаковы?
— Скажу.
Ки-И-ас покачал головой.
— Для осуществления задуманного у меня остается чуть меньше ночи.
— И что же случится потом? — спросил
Гранд сощурился и выдавил кривую ухмылку:
— Узнаешь.
— Если не погибнешь раньше.
Да и какая разница вольному? К чему ему размышлять о новых правилах игры, вводимых Арх-Ри? Вольные могут только подчиняться. Однако слова гранда упали в плодородную почву, а почти истекшее время подтолкнуло к выбору, который в привычном существовании Ки-И-ас делал неприлично долго.
— Как твое имя?
— Ард гранд Ферн.
— А я просто Ки-И-ас. Но если ты станешь мстить им, я поддержу тебя своей сангри, а если поможешь освободиться мне, я назову тебя своим грандом, — слова он произнес без сожалений, пусть никто так не кичиться собственной свободой, как вольные. И никто так не боялся потерять эту свободу, как они.
— Дай мне сангри.
Ки-И-ас поморщился, но послушно поднес ко рту запястье.
— После я напою тебя своей, — пообещал гранд.
— Я не пью разумных, — ответил Ки-И-ас и, помолчав, все-таки добавил: — Только в самых крайних случаях, когда речь о моем существовании.
Он протянул руку между прутьев и закрыл глаза, хотя боли не было, и он не ощутил почти ничего.
— Боюсь, придется отойти от принципов, Ки-И-ас гран-Эльдин, — сказал Ард гранд Ферн, насытившись.
— Эльдин? — переспросил Ки-И-ас. — Не гран-Ард?..
— Так зовут Ри-Арха, мою сестру, — пояснил гранд. — Ведь, если я не успею, вполне возможно, что она станет единственной главой прайда.
Глава 12
Кир проснулся от тяжести отдавившего ногу Василия. Кот дискомфорта не чувствовал, а потому, когда Кир ногу убрал, даже не муркнул спросонок, перекатился на спину и занял большую часть кровати.
— И чего тебе дома не спится… — проворчал Кир.
Стрелки на часах показывали половину шестого, и засыпать заново уже не имело никакого смысла. Во рту стояла сушь, на душе скреблись кошки.
«Интересно, а у котов в такие моменты кто на душе скребется? Люди?» — подумал Кир и тяжело вздохнул.
— Мур? — с вопросительной интонацией мяукнул Василий.
«Наверняка, приснилась какая-нибудь муть, вот и муторно, — решил Кир. — И, скорее всего, очень здорово и хорошо, что ничего из снившегося я не запомнил. А еще — и это уж точно! — не стоило вчера напиваться до беспамятства. И Вадиму надо позвонить — мало ли…»
— Вставай, соседское чудище, кормиться будем, — сказал он коту.
Василий улыбнулся. Он книжек и статей не читал (наверное), а потому не знал, что подобное полагалось уметь разве лишь знаменитому Чеширскому Коту. А может, прекрасно был осведомлен на данный счет и специально демонстрировал умение — в знак протеста и нелюбви к англосаксам, ничегошеньки не понимающим в котах.
Кое-как поднявшись, Кир прошел на кухню, выпил то, что плескалось на дне чайника, старательно не замечая странного привкуса во рту (поставщики бутилированной воды в последнее время совершенно потеряли совесть, используя для очистки одни им известные химикаты), сыпанул корма в миску (хозяйка озаботилась, иначе Василий окончательно раздобрел бы на сосисках с пельменями, а в родную квартиру прекратил наведываться принципиально).