Кризис личности
Шрифт:
— Черт!
— И вот еще что. Хорошо бы ты попридержал язык. За твоими подвигами рвется понаблюдать куча адмиралов. Не стоит их смущать.
— Эй, Уинстон, каково целиться в типа, когда он дрючит свою лучшую девочку?
— Совесть тебя не мучит?
— Заткнитесь, гады! — рявкнул Смит. — Все заткнитесь!
— Он, похоже, не в духе, — протянул чей-то голос.
Когда они на вельботах вернулись на «Дротик», их встретил сам Икс-ноль.
— Сэр, я~
— Ни слова, Смит. Ни слова в присутствии
И они прошли в крошечную каюту для докладов. Остальные бойцы команды номер шесть остались снаружи.
— Ты сделал большое дело, — начал Икс-ноль. — Ты доказал, что задача выполнима и что МВП соответствует ожиданиям.
— Прошу прощения, сэр, но если бы операция была реальной, я бы доказал это с не меньшим успехом. И к тому же гораздо убедительнее.
— Задача операции в другом. Во всяком случае, на данный момент.
— Сэр, команда устала от всех этих репетиций. Мы — самые лучшие силы на флоте и готовы к делу. Почему же нас все-таки не посылают ликвидировать плохих парней?
— Таков приказ Объединенного комитета начальников штабов.
— Разрешите начистоту, сэр?
— Нет. Возьми свой МВП в казарму и ознакомься с ним поближе. В следующий раз все может быть по-настоящему.
Уинстон Смит отдал честь и отправился к себе. Товарищи по команде шли за ним следом, похлопывая по спине, но Смит проигнорировал их дружеское участие и резко хлопнул дверью своей каюты у них перед носом.
— Флот сосет! — горько прозвучало в тишине.
Через два часа кто-то постучал в дверь и сказал:
— Тебе радиограмма, Смит.
— Подотрись ею!
— Я суну ее под дверь.
Уинстон Смит долго ворочался на койке, но сон все не шел. Поняв, что не заснет, парень встал и поднял-таки радиограмму.
Развернув ее, он прочитал:
"Дорогой племянник!
Поздравляю тебя — в этом году тебе исполнится двадцать один год. Теперь ты твердо стоишь на ногах и больше не нуждаешься в моей помощи — ни в материальной, ни в духовной. Прими, пожалуйста, мои самые искренние и добрые пожелания на будущее и ни при каких обстоятельствах не возвращайся туда, где вырос.
Твой дядя Харолд".
Уинстон Смит широко раскрыл глаза. Он был в шоке.
Пальцы его тряслись, и вместе с ними дрожал листок радиограммы.
— Черт! — тихо ругнулся Уинстон. — Черт, черт, черт!
На этот раз пушка ничего не сказала. Да и что тут было говорить! Теперь Уинстон остался в мире один-одинешенек.
Потом он долго лежал на кровати и, глядя в пустоту, думал о том, почему его бросил единственный родственник.
Глава 24
По дороге на третий этаж Большой Дик без устали раздавал приказы.
— И чтобы никакой мне здесь прессы, никаких посторонних!
— Я хотел бы позвонить своей жене, — не выказывая своей озабоченности, попросил Харолд В. Смит.
— Не стоит беспокоиться.
— Она ждет моего возвращения домой.
— Если она не скучала по вас вчера, то не будет скучать и сегодня.
— Вы не смеете так обращаться со мной!
— Протестуйте сколько влезет, вы, паразит! Все равно ничего сделать не сможете. — Бралл помолчал. — Разве что сейчас, сразу, признаетесь в нарушении налогового законодательства.
— Я не виновен в нарушениях налогового законодательства.
— Как вам будет угодно. Я лишаю вас права просить о привилегиях.
Двери лифта открылись, и Харолд В. Смит вышел наружу. Стекла его пенсне затуманились. Башмаки агентов в унисон с его шагами грохотали по полу.
— Между прочим, — добавил Большой Дик, — в вашем случае нами установлен стопроцентный контроль.
Смит замер.
— Прошу прощения?
— Мы наложили арест не только на имущество лечебницы, но и на ваше личное имущество, то есть на вашу машину, ваш дом и все вещи в нем. Операция должна начаться, — Большой Дик взглянул на свои часы, — прямо сейчас.
— Вы не посмеете.
— Я отменю операцию, если у вас будет что сказать мне.
Смит поджал губы так, что они практически исчезли. Стекла пенсне совершенно запотели. Тем не менее глаза Смита — их по-прежнему можно было различить — с холодной ненавистью смотрели на Бралла.
— Хорошие у вас часы, — восхитился Большой Дик, заметив на руке у Смита «таймекс».
— Благодарю вас, — тихо отозвался директор Фолкрофта.
— Видимо, дорогие.
— Нет. Просто высокого качества.
— Дайте их сюда, — протянув руку, скомандовал Бралл.
— Вы шутите?
— Я сказал: «Дайте сюда!» И галстук с зажимом тоже.
— Это же школьный галстук.
— Утверждая, что мы наложили арест на ваше имущество, я вовсе не шутил. Да, не останавливайтесь на часах и галстуке. Снимите также пиджак и туфли.
— Это произвол! Я законопослушный налогоплательщик.
— Как же! Таких, как вы, мы называем «скрягами». И я буду вас «раскручивать». Это ваше обручальное кольцо?
— Конечно.
— Золотое?
Смит ничего не ответил.
Большой Дик Бралл мрачно усмехнулся:
— Скидывайте его.
Харолд В. Смит вздрогнул. Только сейчас ему стало ясно, что годы дают себя знать: он поседел, похудел из-за потери аппетита~ За запотевшими стеклами пенсне глаза Смита теперь едва угадывались. Он не сделал ни малейшего движения, чтобы избавиться от пиджака, часов или обручального кольца.