Кризис личности

Мюррей Уилл

Твой дядя Харолд".

Уинстон Смит широко раскрыл глаза. Он был в шоке.

Пальцы его тряслись, и вместе с ними дрожал листок радиограммы.

– Черт!
– тихо ругнулся Уинстон.
– Черт, черт, черт!

На этот раз пушка ничего не сказала. Да и что тут было говорить! Теперь Уинстон остался в мире один-одинешенек.

Потом он долго лежал на кровати и, глядя в пустоту, думал о том, почему его бросил единственный родственник.

Глава 24

По дороге на третий этаж Большой Дик без устали раздавал приказы.

–

И чтобы никакой мне здесь прессы, никаких посторонних! Персонал пусть остается. Мы тоже не уйдем отсюда, пока кое-кто не расколется, конечно, не я.

– Я хотел бы позвонить своей жене, - не выказывая своей озабоченности, попросил Харолд В. Смит.

– Не стоит беспокоиться.

– Она ждет моего возвращения домой.

– Если она не скучала по вас вчера, то не будет скучать и сегодня.

– Вы не смеете так обращаться со мной!

– Протестуйте сколько влезет, вы, паразит! Все равно ничего сделать не сможете.
– Бралл помолчал.
– Разве что сейчас, сразу, признаетесь в нарушении налогового законодательства.

– Я не виновен в нарушениях налогового законодательства.

– Как вам будет угодно. Я лишаю вас права просить о привилегиях.

Двери лифта открылись, и Харолд В. Смит вышел наружу. Стекла его пенсне затуманились. Башмаки агентов в унисон с его шагами грохотали по полу.

– Между прочим, - добавил Большой Дик, - в вашем случае нами установлен стопроцентный контроль.

Смит замер.

– Прошу прощения?

– Мы наложили арест не только на имущество лечебницы, но и на ваше личное имущество, то есть на вашу машину, ваш дом и все вещи в нем. Операция должна начаться, - Большой Дик взглянул на свои часы, - прямо сейчас.

– Вы не посмеете.

– Я отменю операцию, если у вас будет что сказать мне.

Смит поджал губы так, что они практически исчезли. Стекла пенсне совершенно запотели. Тем не менее глаза Смита - их по-прежнему можно было различить - с холодной ненавистью смотрели на Бралла.

– Хорошие у вас часы, - восхитился Большой Дик, заметив на руке у Смита "таймекс".

– Благодарю вас, - тихо отозвался директор Фолкрофта.

– Видимо, дорогие.

– Нет. Просто высокого качества.

– Дайте их сюда, - протянув руку, скомандовал Бралл.

– Вы шутите?

– Я сказал: "Дайте сюда!" И галстук с зажимом тоже.

– Это же школьный галстук.

– Утверждая, что мы наложили арест на ваше имущество, я вовсе не шутил. Да, не останавливайтесь на часах и галстуке. Снимите также пиджак и туфли.

– Это произвол! Я законопослушный налогоплательщик.

– Как же! Таких, как вы, мы называем "скрягами". И я буду вас "раскручивать". Это ваше обручальное кольцо?

– Конечно.

– Золотое?

Смит ничего не ответил.

Большой Дик Бралл мрачно усмехнулся:

– Скидывайте его.

Харолд В. Смит вздрогнул. Только сейчас ему стало ясно, что годы дают себя знать: он поседел, похудел из-за потери аппетита~ За запотевшими

стеклами пенсне глаза Смита теперь едва угадывались. Он не сделал ни малейшего движения, чтобы избавиться от пиджака, часов или обручального кольца.

– Вы снимете обручальное кольцо только с моего трупа, - тихо проговорил Смит.

Что собирался ответить на это Большой Дик Бралл, так и осталось неизвестным, потому что где-то совсем рядом послышался резкий барабанный бой.

Бум, бум, бум, бум~

– Опять началось!
– простонал агент Фелпс.

– Кто это творит?
– спросил Бралл у Смита.

– Знал бы, сию же секунду прекратил.

Теперь звук послышался вроде бы за утлом, поэтому Дик Бралл скомандовал:

– Следуйте за мной!

Все тотчас пошли на барабанный бой. В коридоре не оказалось ничего подозрительного.

Стук привел Смита и его конвой к двери одной из палат. Двое агентов тут же достали пистолеты системы "дельта-элит" и, изготовившись, замерли у входа. Бралл кивнул; один из агентов резко распахнул дверь, а другой ворвался в комнату, обеими руками сжимая оружие. Остальные вбежали следом.

– Стоять!
– крикнули они чуть вразнобой.

– О Боже!
– тут же произнес один из агентов.

Второго же едва не вырвало.

– Что это? Вы загнали его в угол?
– крикнул Дик Бралл.

– Посмотрите сами, мистер Бралл, - ответил кто-то дрожащим голосом.

Бралл помедлил, пропустил вперед Смита и, собрав все свое мужество, переступил порог.

Харолд В. Смит тем временем издал какой-то низкий, сдавленный звук.

Большой Дик тут же попытался встать на цыпочки и разглядеть что-нибудь сзади, из-за высокой фигуры Смита.

– Что там? Мне не видно. Ну-ка, отойдите в сторону!

Харолд В. Смит подчинился.

Большой Дик окинул палату быстрым взглядом, задержавшись лишь на секунду на дрожащих в руках агентов пистолетах системы "дельта-элит". Затем посмотрел на больничную койку. Здесь, в постели, лежал специальный агент Джек Колдстад.

Колдстад чесался. Судя по всему, он занимался этим уже не меньше часа. Пальцы его были в крови, а лицо теперь - там, где чесалось, - превратилось в одну сплошную рану. Оно так и сочилось кровью. Тем не менее, Джек Колдстад все расчесывал и расчесывал его.

– Что с ним такое?
– каркнул Бралл.

– Отсутствие торможения, - пояснил Харолд В. Смит.
– Все симптомы.

– Остановите его, черт возьми! Ну же, кто-нибудь! Меня тошнит от одного его вида.

Директор Фолкрофта подошел к постели и взял Джека Колдстада за беспрестанно двигающуюся руку. Смиту же пришлось взяться двумя руками за другую кисть Колдстада. Когда наконец удалось взглянуть на лицо специального агента, на щеке его обнаружился пульсирующий кровавый волдырь, похожий на красного слизняка. Присутствующие не сразу поняли, что это язык Джека Колдстада, который проглядывал сквозь рану, проделанную им на своем собственном лице.