Кризис совести
Шрифт:
Все это звучало знакомо, поскольку подобные аргументы часто использовались на заседаниях Руководящей корпорации, — аргументы о том, что нужно придерживаться давно установленных, традиционных учений Общества, как будто долгие годы их существования непременно доказывали их правильность. В центре вопроса находилось не само Слово Божье, а стояли эти традиционные учения.
20 мая я встретился с членами Председательского комитетета, и они дали мне прослушать запись отчета, который предоставили Руководящей корпорации, — об интервью с работниками писательского отдела и последующих шагах Председательского комитета в расследовательском и судебном процессах. Затем они дали мне с собой для прослушивания две записи. Одна из них была двухчасовой беседой с кубинцами (супругами Голинес), а другая — коротким интервью со Свидетелем по имени Бонелли. Здесь я впервые узнал о существовании этой двухчасовой записи и о том, что более месяца назад ее прослушали члены Руководящей корпорации. Мне кажется почти смешным, что после разрушения людских жизней, произведенного со времени появления
Ниже перечислены некоторые ошибочные учения., которые распространяются как исходящие из Вефиля. Они были представлены Руководящей корпорации начиная с 14 апреля.
1. У Иеговы сегодня на земле организации нет, и ее Руководящей корпорацией Иегова не управляет.
2. Все, принявшие крещение, начиная со времени Христа (33 год н. э.), обладают надеждой на небесную жизнь. Они все (а не только те, кто считают себя частью «помазанного» остатка) должны принимать хлебопреломление во время поминания.
3. Не существует такого субъекта, как «верный и благоразумный раб», т. е. класса, состоящего из помазанных и его Руководящей корпорации и предназначенного для управления народом Иеговы. В Мф. 24:45 Иисус употребил это выражение только для того, чтобы наглядно показать преданность отдельных людей. Не нужно никаких правил, необходимо только следовать Библии.
4. Сегодня не существует двух классов — небесного и земного (называемого также «другие овцы» —- см. Ин. 10:16).
5. Число 144000, приведенное в Отк. 7:4 и 14:1, следует считать символическим, а не буквальным. «Великое множество», упомянутое в Отк. 7:9, также служит на небесах., согласно ст. 15, где говорится, что они служат «день и ночь в храме Его (пао)» или, как сказано у К. Инта, «в Его священной обители».
6. Сейчас мы живем не в особый период времени, называемый «последние дни»; «последние дни» начались более 1900 лет назад, в 33 году н. э., как Петр указывает в Деян. 2:17, цитируя пророчества Иоиля.
7. 1914 год не является установленной датой. Христос Иисус воссел на престоле не в этом году, но правил Своим Царствием все время с 33 года н. э. Христово присутствие (пароусия) еще не наступило, а настанет, когда «явится знамение Сына Человеческого на небе» (Мф. 24:30), в будущем.
8. У Авраама, Давида и других верных мужей древности тоже будет небесная жизнь на основании обещания, приведенного в Евр. 11:16.
Примечания. Некоторые люди усвоили перечисленные выше библейские воззрения и передали другим в качестве «нового понимания». Такие мнения противоречат основным библейским «рамкам» христианских убеждений Общества (см. Рим. 2:20; 3:2). Они также противоречат «образцу здравого учения», который на библейских основаниях был принят в народе Иеговы уже много лет (см. 2 Тим. 1:13). Эти «изменения» осуждаются в Пр. 24:21–22. Поэтому все перечисленное «отступает от истины и разрушает в некоторых веру» (см. 2 Тим, 2:18). Таким образом, разве это не является ОТСТУПНИЧЕСТВОМ и не подлежит воздействию дисциплинарных мер общины?
См. с. 58.
Я взял эти записи в свой кабинет и там прослушал их. Мне стало не по себе. Все рассматривалось в совершенно искаженном виде. Я не сомневался, что Годинесы пытались повторять точно то, что слышали, поскольку мне они всегда были известны как порядочные люди. Но по мере того, как Харли Миллер продолжал беседу, я спрашивал себя: «Неужели то, что им сказали, выглядело так ужасно»? Я уже никак не мог это установить, поскольку Председательский комитет уже сформировал судебные комиссии, которые и лишили «виновных» общения.
В конце записи я услышал, как каждый член Председательского комитета по отдельности выразил свои впечатления, Они чувствовали удовлетворение от того, что теперь ясно представляли себе общую картину. Сначала они похвалили супружескую пару за их преданность, осуждая при этом тех, о ком они рассказали. От этого мне стало еще хуже. Как они могли такое сделать, даже не поговорив с Крисом Санчесом? Почему его там не было? Почему был «подставлен» Рене Васкес, когда
Харли Миллер попросил Годинеса (это также было в записи) позвонить ему и «тактично» посмотреть, не выдаст ли он себя? Какими интересами руководствовались эти люди, чего они добивались? Хотели ли они искренне помочь людям разобраться в своих взглядах и привести их к мирному решению; постараться прояснить вопросы, сведя до минимума трудности и боль; помочь людям добрым советом, призывая их к умеренности и благоразумию, если этих качеств недоставало? Или их целью было осудить людей? В записи я не нашел ничего, что указывало бы на какую–либо иную цель, кроме последней.
Если от первой записи мне стало плохо, то вторая была гораздо хуже. Годинесы вспоминали разговор у себя дома, подчеркивая то из сказанного, что их поразило, и, как я говорил раньше, по–видимому, делали это искренне. Вторая запись основывалась преимущественно на слухах. Но наиболее обескураживающими в ней были высказывания самих работников штаб–квартиры, задававших вопросы.
Бонелли посещал испаноязычную общину, соседствующую
Затем Бонелли дал свидетельство против этого старейшины (Ангуло был одним из лишенных общения). Он также сказал, что 31 марта после Службы Поминания (Вечери Господней) он пошел домой к Рене Васкесу, где увидел, как жена и мать Васкеса принимают хлеб и вино — символы хлебопреломления [185] . Бонелли сказал, что он также принял хлебопреломление.
Это последнее утверждение вызвало удивленные замечания у тех, кто задавал вопросы, Альберта Шредера, Дейва Олсона и Харольда Джексона (из служебного отдела). Бонелли сказал (я буквально цитирую его слова так, как они звучат на пленке): «Я хорошо шпионю». Он пояснил, что пошел домой к Рене, чтобы добыть информацию [186] .
185
Еще до моего отъезда в отпуск Рене сказал мне, что его жена и мать были убеждены в том, что должны принимать хлебопреломление. Он был уверен, что, если бы они все втроем делали это в Зале Царствия, это вызвало бы множество толков (в испаноязычных общинах редко есть хотя бы один человек, исповедующий свою принадлежность к классу «помазанных»). Он пояснил, что, по его мнению, лучшим путем действий будет; если его жена и мать подождут до конца службы, а затем тихо примут хлебопреломлекие дома, Он сказал, что Бонелли не был членом их общины н никто его не приглашал, что он сам попросил разрешения придти к ним домой (мать Рене одно время занималась с Бонелли изучением Библии и хорошо знала его).
186
Лично я сомневаюсь, чтобы в то время Бонелли руководств вался такими побуждениями.
Далее он сообщил, что из слов другого Свидетеля понял, что старейшина Ангуло уже приобрел здание, где он и Рене будут проводить собрания, и что они уже крестили людей в свою новую веру.
В действительности в этих слухах не было ни слова правды. Люди, проводившие расследование, не спросили, где размещалось предполагаемое место собраний или как звали тех, кого крестили. И если бы они попросили предоставить такую информацию, это было бы невозможно сделать, так как ее не существовало.
Далее по ходу записи Бонелли не смог что–то сказать по–английски, и Харольд Джексон, владевший испанским, попросил его высказать это по–испански, а затем перевел фразу на английский язык. Бонелли усмехнулся и сказал: «Английский у меня не очень, зато информация хорошая». Затем раздался голос Дейва Олсона, быстро проговорившего: «Да, брат, вы говорите как раз то, что нам нужно. Продолжайте».
Услышав эти слова, я почувствовал, как будто мне на серддце лег камень. Во всем интервью этот человек не сказал ничего, что можно было бы счесть полезным, если бы целью расследования было помочь тем, кто неверно толковал Писание. Если же нужно было завести дело, добыть обвиняющие, осуждающие свидетельства, — тогда можно было сказать, что он говорил «как раз то, что нужно». Но даже эти предоставленные свидетельства наполовину состояли из совершенно ложных, необоснованных слухов. Каким–то фактам можно было придавать хоть небольшое значение, когда человек придерживался тех взглядов, что религиозная организация имеет право запрещать частные разговоры о Библии среди близких друзей, если эти разговоры не совпадают полностью с учениями организации, а также право осуждать людей, действующих согласно своим убеждениям, даже если это происходит в их собственном доме.
В конце беседы с Бонелли Дейв Олсон спросил, может ли тот назвать имена «братьев», которые в состоянии предоставить сходную информацию. Бонелли утверждал, что об «отступнических» убеждениях было рассказано большому количеству людей. На вопрос Олсона он собщил, что знает «одного брата» в Нью–Джерси, который располагает кое–какой информацией. Олсон спросил, как его зовут. Бонелли ответил, что не помнит, но, наверное, сможет узнать. Олсон сказал: «Но должно быть много других людей, которые могут поделиться сведениями». Тогда Бонелли сказал, что он знаком с некоторыми «сестрами», которые смогли бы это сделать. Как их зовут? Это тоже надо будет выяснить.
Тогда Альберт Шредер поблагодарил Бонелли за помощь в предоставлении свидетельства, посоветовал ему «сохранять Духовную силу, регулярно посещая собрания» и добавил, что, если Бонелли узнает что–нибудь еще, он должен придти к ним.
По–моему, эта конкретная запись как нельзя лучше отражает, какое направление принял весь процесс расследования. расспросов и, в конечном счете, осуждения. Если все Свидетели Иеговы прослушают эту пленку и сравнят ее с тем, что до этого говорила им организация, или с теми слухами, которые дошли до них, ничто другое так не поможет им обрести не однобокую, но уравновешенную точку зрения на все происходившее — на преобладавшую атмосферу, на то, как вели себя люди, связанные с Божьим «каналом» в штаб–квартире. Но у них также должно быть право спросить: «Что было сделано для подтверждения свидетельства этого человека, для отделения фактов от слухов»? «Почему подобное свидетельство показалось работникам штаб–квартиры таким ценным, «как раз тем, что нам нужно»?