Крокодилия
Шрифт:
И эта история не исключение. Вот я думаю, пока пишу: скажи моему Доминику про фотографию прямо сейчас. Но рассказчик во мне противится: "Нет. Не сейчас. Надо отложить. Подожди". Рассказчик не должен отвлекаться на эмоции. Но, упомянув «фотографию», я пробудил твое любопытство. Что он имел в виду под «фотографией»? Какую фотографию он имел в виду? Что? Что? Что?
Но нет, Доминик. Я не скажу тебе.
Подожди.
Я расскажу тебе, мой Доминик Нил, сладкий мальчик с любопытными глазами. Я расскажу тебе. К концу письма ты будешь знать все. Ты узнаешь, как я превратился в чудовище: ужасное существо с крыльями и когтями,
Но сначала я должен описать период спокойствия, период радости, который был у нас с Тео и Дэвидом. Нам было так хорошо вместе. Я рисовал, Тео писал роман и делал множество моих фотографий (чтобы никогда не забыть меня, объяснял он), Дэвид где-то тусовался, напивался, большую часть дня спал и всем этим был вполне доволен.
Иногда Тео и Дэвид начинали перешептываться, словно участники заговора, в котором я, в лучшем случае, не участвовал, в худшем же — был его жертвой. Тео хихикал, потом бросал на меня взгляд и мгновенно краснел. А Дэвид обнимал его, словно старший брат, обнимал по-отцовски, поощрительно, будто Тео был маленьким мальчиком, нуждающимся в заботе. В каком-то смысле так оно и было. Порой, когда мы лежали рядом в постели, я чувствовал, как он дрожит, без всякого повода вообще, словно испуганный голубь. И я крепко обнимал его, прижимал к груди, словно мог выжать боль из его сердца, как сок из лимона.
По утрам я обычно готовил завтрак им обоим.
— Нам вправду надо скоро переезжать, — сказал однажды утром Тео, когда я протянул ему тост.
— Знаю, — сказал я. — Но ведь Дэвид говорил, что уже нашел место, куда мы могли бы переехать.
— Он всегда находит. Всегда все продумывает. Попроси его что-нибудь сделать, и он сделает обязательно. Он может все, что угодно. Он ведь очень сильный человек, ты заметил? Он как раз того типа, о котором все мечтают.
— Я, например.
— Нет. Только не ты, дорогой. Ты был всегда предназначен для меня. С самого начала.
Он говорил тоном, которого я не любил и не понимал.
— А ты для меня.
— Ох, ты ничего не понимаешь. Я люблю тебя. Ты это знаешь. Люблю тебя, нуждаюсь в тебе, хочу тебя. Но не могу вынести мысли, что ты спал с Дэвидом до того, как я приехал. Это меня просто бесит. Сначала это меня не беспокоило, потому что я не любил тебя. Но сейчас я тебя люблю. Сейчас люблю. И я не могу вынести эту мысль. Что ты спал с ним. Пока меня не было.
— Но это вовсе не моя вина. Я сам считаю, что это было ошибкой. Мы с Дэвидом чуть не разрушили друг друга. Мы оба это знаем сейчас, но тогда я думал, что ты…
— Билли, Билли, Билли… Ты просто не понимаешь. Дэвид обманул меня. Ты был предназначен для меня, а он меня обманул.
— Но ведь так и есть. В ту секунду, когда я увидел твое лицо, я понял, что ты мой.
И я прижал его к себе, чтобы унять его дрожь. Он казался таким худым и беспомощным. Я откинул волосы с его глаз.
— Я ненавижу переезжать. Просто ненавижу. У меня никогда не было настоящего дома. Моего собственного.
— Почему же ты не купишь? У тебя хватает денег.
— Пожалуй, пора. Я уже слишком взрослый для такой жизни. Боже! Мне скоро будет восемнадцать! Все как-то расстроилось с тех пор, как умер отец. Я просто мотаюсь из одного дома в другой. От одного человека к другому. Мне всегда казалось, что Дэвид намного старше меня. Но он ведь ровно того же возраста, плюс-минус час. На самом деле, думаю, я родился первым. Но
— Нет, Тео, нет, нет. И никогда не любил. Я люблю тебя.
— Никогда бы не поверил, что смогу полюбить тебя. Ты был только для того, чтобы отвлечься. Чтобы чем-то занять голову. Но теперь… теперь я люблю тебя. И я схожу с ума при мысли, что ты сосал хуй моего брата.
— Тео…
— Но ведь ты делал это! Сосал его хуй!
— Ну… да…
— И это было так же?
— Так же?
— Как со мной?
— Тео!
— Скажи мне, Билли!
— Нет. Это было по-другому. Совсем по-другому.
— Как?
— Просто по-другому.
— Мы с ним занимаемся любовью одинаково?
— Нет.
— И кто же лучше?
— Тео, я думаю, что…
— Скажи мне. Я должен знать.
— Ты должен знать?
— Я должен знать все.
— Ну хорошо. Ты. Ты лучше.
— И ты любишь меня?
— Конечно я тебя люблю.
— И ты всегда будешь со мной.
— Пока ты будешь хотеть, чтобы я был с тобой.
— Я хочу тебя, Билли.
И я обнял его и поцеловал.
Как-то раз Дэвида не было дома, и мы с Тео остались одни.
— Давай займемся этим в постели Дэвида, — предложил Тео с мстительным видом.
— Но мы же только что… Ладно. Если хочешь.
И мы занялись любовью в постели Дэвида. Я чувствовал запах Дэвида, исходящий от белья, и странная ностальгия охватила меня, словно я вернулся в те времена, когда был страстно увлечен им.
На следующее утро мы встали очень рано на случай, если Дэвид вернется.
— Я приготовлю завтрак, — сказал Тео, — а ты приберись в комнате и застели постель.
Я постарался получше разгладить простыни. Уходя из комнаты, я споткнулся и сбил со стены зеркало. Я успел ухватить его, пока оно не упало. Я хотел было повесить его назад, но тут увидел, что сзади прикреплено письмо.
Я пригляделся. Письмо было из Америки.
Я сел на кровать и открыл его.
Что-то упало на пол. Фотография. Моя фотография.
Но это не мог быть я. Это был я в Нью-Йорке, а я никогда в Нью-Йорке не был.
Я пригляделся.
Нет, это был не я. Это был кто-то очень похожий. Та же одежда, та же прическа. Все то же самое.
Я прочитал письмо.
"Мой дорогой Дэвид,
вот что мне нужно. Изучи фотографию внимательно. Этот парень бросил меня. Он исчез. Нет, со мной все в порядке. Все говорят, что я прекрасно это перенес. Мы были вместе всего несколько дней. Теперь он ушел. Разве он не великолепен? Мне нужно найти кого-то такого же, Дэвид. Мне нужно. Нет, я вполне в здравом уме.
Помнишь, что ты мне обещал? Когда я вернусь, я хочу, чтобы этот мальчик ждал меня. Ты говорил, что можешь сделать для меня все, что угодно. Все. Все, что бы я ни попросил.
Кстати не надо искать эту заколку с крокодилом, которую ты видишь на фотографии. Он дал мне ее, как любовный талисман, перед тем, как уйти. Некоторые вещи остаются дольше, я полагаю…"
Я сидел, оцепенев от недоверия. Я — пешка в игре Дэвида и его брата? Я не мог поверить в это. Дэвид сделал, сконструировал меня так, чтобы я смог стать развлечением, игрушкой для его впавшего в депрессию брата. Сколько других мальчиков он пытался переодевать и менять прежде, чем достиг успеха со мной? Пока не нашел человека такого одинокого, как я, такого пустого, как я.