Крокодилова свадьба
Шрифт:
Шляпс очень вовремя надавил на тормоза остановился прямо на ступеньках, без сил рухнув на них. Мужчина снял шляпу и посмотрел на встроенные часы – он даже успел на несколько минут заранее!
Списав такое чудо на ускорение от бесчисленных чихов, люминограф отдышался, проверил наличие сумки и, уже не надевая шляпы, шагнул в театр.
Призрачно-зеленоватый дым клубился, собираясь в силуэты черепов, своим потусторонним свечением завораживая до мурашек, которые не ограничивались спиной и пробегались по всему телу.
Ну, по крайней
Глиццерин Пшикс нажал на рычажок – и маячащий в зловещей дымке череп начал постепенно таять, пока окончательно не исчез.
Сплошной дым да зеркала – но сколько же с ними мороки!
Юный Пшикс был очень рад, что сегодня, наконец, все спецэффекты увидит публика. Нужно было удостовериться, что механизмы работают слажено, и вместо жутких образов дым вдруг не начнет собираться во что-то непристойное – это приберегли для другого спектакля. Сам Глиццерин, провозившийся с техникой сутками, считал, что проверять ее за десять минут до премьеры – бред, но начальство настояло.
А настойчивость начальства – все равно, что приставленный к виску пистолет. Особенно, когда ты хочешь стать не просто театральным пиротехником, а главным театральным техником по спецэффектам. И от этой должности тебя отделяет малюсенький шажок. В этой ситуации, настойчивость начальства превращается в самое настоящее дуло танка.
Поэтому приходилось спешно возиться и шуметь за сценой, а потом на сцене – расставляя зеркала и готовя дым.
Глиццерин, не то чтобы особо сильный и мускулистый, скорее словно сделанный из картонки, поднял приспособление и аккуратно понес его на сцену. Занавес все еще был задернут, в зале шумели зрители, и магический свет, который пока не погасили, пробивался на сцену. Установив машину, пиротехник Пшикс посмотрел на чудо-механизм, довольно улыбнулся и скрылся.
Ему нужно было спуститься под сцену, чтобы настроить пару механизмов, которые отвечали за искры, огонь и безопасное подобие взрывов. Вот эти вещи, как он считал, точно нужно было проверять за несколько минут до представления.
Глиццерина с детства влекли взрывы, искры и обилие дыма – какое-то время он даже подумывал стать алхимиком. Но, когда подрос и набрался ума, осознал, что господа алхимики обычно взрывают вещи совершенно случайно, во вред себе, и взрывы эти совсем не красивые. Ну и, естественно, в большинстве случаев несут за собой либо гнев соседей, либо одну-другую лишнюю смерть, это не считая кончины самого алхимика.
А пиротехника и спецэффекты – дело куда более безопасное и красивое! Цветные искры, шипение, дым… К тому же, бесплатная возможность смотреть постановки. Правда, даже здесь безопасными взрывы становятся только когда приноровишься.
Но это уже совсем другая история, которую Глиццерин вспоминает со смехом, а его начальство –
Пиротехник Пшикс, человек того возраста, когда ты уже не юноша, но еще и не мужчина, в потертом зеленоватом костюме с оттопыренным воротничком, уже собирался нырнуть в открытый деревянный люк и скрыться под сценой.
– Глиццерин! – раздался басистый голос. Пшикс, свесив ноги в пустоту подвалов, остановился.
– Я все проверил, мы все расставили! Осталось только…
– Ну вот и замечательно, господин Пшикс. А теперь быстро бегите сюда и встретьте этого треклятого люминографа, если он вообще явится.
– А почему я, сэр? Это вроде как… – пиротехник не успел договорить, потому что его перебили. Уже потом, задумываясь о произошедшем, Глиццерин понимал, что договори он фразу «это вроде как не мои обязанности», и начальство дало бы ему хорошего пинка.
– Потому что все остальные слишком заняты приемом гостей, а из всей своры за сценой я могу довериться только тебе! – начальство в лице главного режиссера перебило Пшикса.
– Хорошо, но я сначала быстро проверю устройства под сценой…
– Никаких сначала и быстро, бегом в холл! Времени осталось мало, а этому треклятому люминографу, опять же, если он явится, нужно все рассказать.
– Но пиротехника под сценой…
– Подождет! – рявкнул режиссер. – Пшикс, хватит спорить, а?
Главный режиссер Увертюр, видимо, считал, что спички не игрушка только детям – а вот в руках взрослых они даже не обжигают. Обычно именно после такого мышления загораются леса, вынуждая животных превращать свои норки в коммуналки.
Но спорить с начальством может либо настоящий дурак, либо умник, который дураком просто притворяется. Как в самых лучших пьесах одного автора, который вроде как и не существовал, или был женщиной, или все же существовал, меняя тела.
В общем, спорить с начальством может либо дурак натуральный, либо дурак-шут.
Глиццерин Пшикс не был ни тем, ни другим. А потому еще раз посмотрел в темноту, пасть которой открывалась под сценой, вздохнул, захлопнул люк и побежал.
Шляпса чуть не унесло волной гостей, которые опаздывали на премьеру и при этом хотели насладиться красотой здания, поболтать со знакомыми и обязательно успеть в буфет. При этом никто из них не знал, куда идти – и бедным сотрудникам приходилось объяснять, что к чему.
Образовалась не слишком большая, но все-таки толпа, которая волновалось, как желудочные соки при несварении.
У люминографа уже четвертый раз спросили, сколько времени. Его это начинало раздражать – то был самый идиотский вопрос из всех существующих, особенно беря в расчет то, что часы висели, во-первых, на стене, а во-вторых – на шляпе Диафрагма.
Шляпс бегал глазами, пытаясь найти хоть одного свободного сотрудника.
И тут мужчину передернуло – видимо, кто-то снова собирался спросить его о времени, таращась при этом на головной убор.
– Интересная у вас шляпа, – огласил Глиццерин, остановившись около люминографа. Теперь толпа стала подхватывать и пиротехника.