Кромешник

О'Санчес

– Нет, пожалуй, с ваших слов все это выглядит очень привлекательно… Вы меня будете учить?

– Да. А ты меня. Сбор – раз в неделю у тебя. Первое занятие – прямо сейчас. Олл райт?

– О`кей!…

Бежали дни, недели, месяцы… Гек исправно бывал у Малоунов примерно раз в неделю, тщательно конспирируя свои визиты даже от своих ближних: ему не хотелось, чтобы кто-то мог точно вычислить его появление в определённом месте. Знали о встречах Анна и Луиза, но с этим риском приходилось мириться… Гек, пожалуй, был поспособнее в компьютерной науке, а у Анны было гораздо больше времени, поэтому они прогрессировали примерно с равной интенсивностью и им было интересно общаться…

Дело

было глубокой осенью. Однажды Гек и Анна, обложившись горой дискет, сидели, как обычно, возле компьютера и возились с новой версией «си-борланда», как вдруг Гек внезапно сообразил, что сегодня пятое мая, день рождения Вика Кессела, а он обещал заехать на торжество. К тридцати трём годам Вик заметно продвинулся, и Гек решил лишний раз поддержать его своим присутствием, чтобы остальные ребята, типа Сторожа и Малыша, не очень хватали его за шиворот. Парень верный, и надёжная рука никогда не помешает… Гек наскоро попрощался и покинул дом Малоунов, а Луиза и Анна, мама и дочь, остались посидеть на кухне и попить кофе с птифурами.

– Мама, знаешь, все-таки дядя Стив такой странный…

– Что ты имеешь в виду, доча?

– Ты ведь видишь, что мы с ним парочка юзеров, компьютерных любителей. Это накладывает свой отпечаток на многое. Я стала себя ловить на том, что у меня и язык и ассоциации тесно стали связаны с этим миром. Так вот, он напоминает мне одну операционную систему, им очень любимую…

– Ты вся в отца. Мне, например, в жизни не понять, что такое операционная система, или какой-то винчестер…

– Это не так важно, мама. Что касается системы, то она позволяет решать одновременно целый ряд задач: распечатывать, таблицу набирать, «мыло» варить и так далее. Вот и дядя Стивен такой же устойчиво-закрытый: для каждого человека или дела у него выделен как бы отдельный фолдер, папка с тесёмочками. Заклинило с ней – он папочку закрыл, что-то шредернул, остальная система работает как ни в чем не бывало и перезагрузки не требует. С ним общаться легко и интересно, но кто он, что он, чем живёт и дышит, помимо нас, чем занимается – я лично не понимаю. И вообще – что ему от нас надо, я ведь тоже не знаю. Может быть, он за тобой ухаживает?

– Нет, Анна, не ухаживает. И я его не понимаю в чем-то, но ничего плохого он нам не делал, выгоды же от нас ждать… Он только помогал, и весьма существенно…

– А папа ему тоже много помогал!…

Луиза горько задумалась. Однажды днём, когда Анна неожиданно приболела и к приходу Ларея спала у себя крепким сном, он согласился выпить чашечку кофе с Луизой. Они говорили, о чем – она уже не помнила… Потом вдруг все как-то так получилось… Наверное, она сама виновата, что Ларей превратно истолковал её слова… И не нашлось никаких сил даже для малейшего сопротивления… Она до сих пор не понимает, как это произошло, ведь до того дня она была абсолютно верна Джози и не знала другого мужчины… Но их связь, начавшись так стремительно, практически прервалась после второго или третьего раза. Так глупо… Однажды она, не вполне владея собой, назвала его Джози… И все. Были ещё две неудачные попытки, но Ларей явно к ней охладел как к женщине, у него ничего не получалось. С тех пор их отношения оставались вполне дружескими, но не более того. (Гек тоже помнил тот момент. Тень Малоуна легла между ними, и Гек ничего с собой поделать уже не мог, эрекция ему не подчинялась. Он и сам не ожидал от себя эдакой мягкотелой чувствительности, но что случилось – то случилось. Пришлось со вздохом и с философским смирением вернуться к привычному – к рынку профессионального сексобслуживания.)

Потеря к потере, беда к беде. Только все наладилось – материально и с Анной – вновь утрата: погиб Леонардо Коррада,

покончил жизнь самоубийством. Жизнь так несправедлива: даже здесь пришлось плакать одной, ни Анна, ни Ларей не пожелали разделить её горя.

Сколько сил пришлось им всем затратить, чтобы похоронить Учителя в достойном месте, с соблюдением всех приличий… Она и сейчас дважды в месяц его навещает…

– Ну, не ухаживает – ему же хуже. Ты у нас красавица из красавиц!… Мама, я давно хотела с тобой кое о чем поговорить… Обещай, что не отмахнёшься и не рассердишься?

– А о чем?

– Нет, обещай!

– Ну хорошо… Но это несколько странно… О чем же ты хотела поговорить?

– Мама, я уже не маленькая девочка и все-все понимаю. И ещё я очень люблю тебя и нашего папу. Больше всех на свете… Короче говоря, если ты захочешь вновь выйти замуж, я не рассержусь и препятствовать не стану…

– Анна, что ты несёшь! Я не думаю ни о каком замужестве. Как ты только могла под…

– Мама! Ты обещала не сердиться и не отмахиваться. Ты совсем молодая, рядом со мною – как старшая сестра. Что же теперь – ты всю жизнь папу оплакивать будешь? Для нас с тобой, для нашей памяти он ведь все равно живой. Но твоя жизнь на этом не заканчивается.

– Тебе хочется, чтобы у нас в доме был папа? Ты это имеешь в виду, доча?

– Не говори глупостей. Мне не нужен новый папа, или отчим, как он там называется, я хочу, чтобы ты была счастлива.

– Я и так счастлива, я ведь не одна, а мы с тобой вдвоём.

– И тем не менее. Пойми, я ведь тебя замуж не гоню. Через год, или через три, встретишь человека – меня не бойся, я все приму как надо.

– Ладно, я буду иметь в виду. – Луиза примирительно улыбнулась и погладила Анну по голове, как несмышлёныша, не ведающего, что говорит. Анна возмущённо тряхнула короткими кудрями (волосы у неё вились, в отличие от матери) и даже откатилась с креслом в сторону.

– Я же абсолютно серьёзно говорю и в полном рассудке. Все тебе кажется, что я сюсенька с куколками. А я, между прочим, уже дело делаю, у меня счёт в банке и деньги на нем.

– Боже! Откуда? Дядя Стив подарил?

– Вовсе нет! Хотя, твоя правда, немного помог. Мы с ним сварганили от моего имени на открытый конкурс программу по конвертации электронных таблиц, и она заняла второе место. Приз – две тысячи, от своей половины дядя Стив отказался в мою пользу. А счёт я сама открыла, не выходя из дому. Мы же к сети подключены, все исключительно просто. Я тебе попозже рассказать хотела, сюрприз сделать, но к разговору пришлось…

– Ну ты у меня умница! Но имей в виду – в деньгах мы не нуждаемся, материально мы хорошо обеспечены.

– Но я и сама хочу уметь зарабатывать. И буду уметь. Так что я совсем не маленькая, а очень даже большая… – Анна подъехала к матери поближе и уткнулась ей носом в плечо. Луиза подозрительно шмыгнула носом, но удержалась.

– Пойду ещё кофе сварю. Кошмар – всю ночь потом будет не уснуть…

– Мам!…

– Да, дорогая?

– Но кое-какие условия я все же тебе хочу поставить… Ну, если ты захочешь выйти замуж… Ну, если вдруг такое случится… Ты слушаешь меня?…

– Да-да, говори, я готовлю, но слушаю.

– Он не должен меня удочерять. Я была и буду Анна Малоун, пока сама замуж не выйду.

– Ради бога, конечно, кто тебя заставит?

– Ты должна всегда помнить и любить папу.

– Ну уж здесь мне твоих подсказок не требуется! Он и ты – всегда во мне и со мною.

– И это не должен быть дядя Стив, господин Ларей.

– Естественно. С чего бы я вдруг… А может быть, ты сама за него замуж собралась?

– Побойся бога, мама, если ты в него веришь. Дядя Стив? О, нет. Лучше я в горячую ванну, чтобы кровь не свернулась…