Крошка-месть (сборник)

Алешина Светлана

— Привет, — выдавил он улыбку.

Ему не давал покоя силуэт за окном. Сейчас даже Нина казалась ему размытым силуэтом из той же «оперы», что и тот, за окном кафе.

Ты все себе придумываешь, родной, все придумываешь. Ты не мог там никого увидеть, понимаешь?

— Как дела? Ты выглядишь расстроенным…

Голос Нины существовал в каком-то другом пространстве, долетая издалека.

— А?

Каллистратов встрепенулся.

— Ты плохо выглядишь, — повторила Нина, и на лоб Каллистратова легла ее ручка, такая мягкая, маленькая,

нежная… Да и сама Нина была воздушной, как видение. Вот только это видение напоминало ему давно забытую тень. Эти распахнутые глаза, такие невинные, чистые, и — полная беззащитность. И именно от нее, этой беззащитности, Каллистратову становится жутко и хочется убежать в такую даль, где никто никогда тебя не отыщет!

Спрятаться в родной грязи?

Он усмехнулся.

Да, именно так.

— Что с тобой? — продолжала Нина.

— Все в порядке.

Он поймал маленькую ручку и прижался к ней губами.

Она не отнимала руку. Она наблюдала за ним с детским простодушием и кокетством маленькой девочки.

Господи, да что это со мной? — подумал Каллистратов. — Я скоро буду бояться собственной тени…

Но справиться с собой он не мог. Когда они поднимались по ступенькам и старая дверь со скрипом открылась, он не смог удержаться.

Обернувшись, он вздрогнул.

Ему показалось, он снова видит силуэт того человека из кафе.

Каллистратов боялся отнюдь не собственной тени.

«Впрочем, — усмехнулся он, — ведь это тень тоже моя. Поскольку наши грехи не уходят в прошлое, как покорные овечки. Нет, иногда они воплощаются в зыбкие силуэты, и как бы мы ни старались себя переубедить, это все-таки наши тени. Эта тень тоже моя…»

Тень из его прошлого…

Глава 3

От Крашинского у меня ужасно разболелась голова.

Бывают же такие люди — даже говорят на одной ноте! Полнейший зануда…

Как только за ним закрылась дверь, я с облегчением выдохнула:

— Свобода!

Дашка посмотрела на меня с сочувствием и достала пакетик с растворимой геркулесовой кашкой.

— Есть хочешь? — поинтересовалась она.

Есть я хотела, но не ее кашку. Поэтому я честно попыталась изобразить на своем лице глубокую симпатию к полезному продукту и помотала головой в знак отрицания.

Кажется, отвращение все-таки мелькнуло на моей физиономии, потому что Дашка немного обиженно пробормотала:

— Как знаешь…

Она развела эту отвратительную гадость кипятком и стала ждать.

Дверь хлопнула.

— Явились, — вздохнула Дашка.

На пороге действительно стояли Ларчик и Лиза, и выглядели они жутко уставшими.

— Как Покровск? — поинтересовалась я.

— Ужасно, — призналась Лиза. — Мы ничего там интересного не обнаружили. Наши халявные баксы, кажется, не получились.

— А я вообще не понимаю, почему ты решила, что этот тип должен находиться именно в Покровске, — проворчал Лариков.

— Я просто видела,

как он садился в автобус. И билет он взял, между прочим, до конечной остановки. То есть до центра Покровска.

— Значит, надо было ехать туда вместе с ним.

— Ночью? — вытаращилась гневно Лиза. — Время, между прочим, было двенадцать ночи!

Он ничего ей на это не сказал, только презрительно фыркнул.

Ага, наша парочка начинает ругаться, отметила я про себя. Надо же, а я думала, пасторальная идиллия продлится на века!

Они теперь зловеще молчали, и находиться с ними в одной комнате было еще хуже, чем с занудливым Крашинским.

— «Не стой на пути у высоких чувств», — пропела я. — Может, объясните, что за тип вас так безумно интересовал?

— Да чего теперь о нем говорить! — отмахнулся Лариков. — По Лизиной милости мы его все равно проворонили. Равно как и двести баксов, которые нам совсем бы не помешали!

Лиза вскочила.

— Все! — заявила она. — Я тут больше не работаю! Ты так меня достал, Лариков, что я даже не могу подобрать слов, как ты мне опротивел!

Она заметалась по комнате, собирая свои мелкие вещички. При этом она попыталась похитить мою любимую зажигалку, но я ухватилась за драгоценность рукой.

— Это мое, — сообщила я.

— Господи, мало того, что они тут зануды, они еще и жадные, — пожаловалась Лиза потолку, явно спутав его с небесами.

— Да бери на здоровье, — устыдилась я своей жадности. — Я спичками попользуюсь…

Лиза уже принципиально не пожелала брать мою зажигалку и, чиркнув спичкой, нервно закурила.

— Здесь не курят, — не унимался Лариков.

Вот идиот! Естественно, после этого заявления на примирение надеяться было нельзя.

Лиза круто развернулась и, ни слова не сказав, вылетела из комнаты.

— Ларчик, что это с тобой? — поинтересовалась я. — Захотелось одиночества и свободы?

— Да, захотелось, — отрезал мой босс, давая понять, что не намерен обсуждать свои личные проблемы с подчиненными.

Я пожала плечами.

В конце концов, разговаривать с разъяренным влюбленным так же опасно, как засовывать голову в пасть голодного и недрессированного льва. Подожду-ка я лучших времен. Должны же они когда-нибудь помириться!

* * *

— Тамарочка! Добрый вечер, красавица вы моя! А вы все хорошеете!

Тамара встретила неожиданного гостя с некоторой настороженностью.

Прохорова она не видела уже давно. Почти… Ну, да. С того самого времени.

— Добрый вечер, Леонид Витальевич, — изящно наклонила она голову в знак приветствия, не переставая наблюдать за его лицом.

Что его могло сюда привести? Вряд ли дружеские воспоминания… Уж чего-чего, а дружбы между ними не было! Год назад последний раз он стоял, склонив голову, перед гробом Василия, и в его глазах сверкали умело вызванные слезы. Вряд ли так уж он переживал Васькину гибель, скорее был напуган.