Кросс по грозовым тучам
Шрифт:
— Возможно и нами, — прошептала Джеки и отвела взгляд в сторону желтых цветов.
— Возможно, — Майкл помолчал и добавил. — Лучше останься, я буду писать тебе.
Она рассмеялась.
— Писать? Он будет писать мне! О чем? О детях, которые родятся у тебя через десяток лет? Или о том, что не помнишь форму моих губ? Ты идиот, Майкл Стэнли, если думаешь, что я отступлюсь.
Джеки по-прежнему хмурилась, и Майкл протянул руку к ее лицу. Закрыл глаза и медленно провел пальцем по контуру губ. Девушка не шевельнулась, ничего не сказала. И он повторил движение снова и
Джеки перехватила руку и отвела в сторону.
— Прекрати, Майкл! Это не смешно. И я улетаю с тобой.
Пришлось открыть глаза и упереться в возмущение Джеки.
— А если бы узнал твой брат?
— Леша? Он не знает. К тому же он большой и справится со своей жизнью без меня. Мы с ним будем общаться сквозь парсеки.
Майкл пожал плечами. Алекс Треллин. Приходилось молчать о правде. Прятать ее даже от самого себя. Какой черт его дернул упомянуть брата.
— Алекс может догадываться о твоих планах?
Джеки весело улыбнулась, в глазах мелькнули насмешливые искры.
— Признайся, ты его боишься, Стэнли. Не знаю почему, но боишься.
— Всемогущего генерала-интенданта? — хохотнул Майкл. — Конечно, боюсь. Он достанет меня своими транспортниками и на краю вселенной.
Но дело вовсе не в этом. И это дело зашло слишком далеко. Не сказав сразу Джеки всю правду, Майкл не решался сказать и теперь. И главное — не понимал, как правильно поступить.
— Он не знает, я надеюсь. Но я бы хотела рассказать в последний момент. Но, чтобы у него не было времени приковать меня на каком-нибудь лунном складе.
— Он может?
Джеки пожала плечами. Она и ее младший брат росли без родителей, те погибли в космосе, — оказались в центре звезды. На субсветовой скорости навигация не справлялась. Несмотря на соблазн быстрого перемещения, от него старались отказываться, если не было возможности двигаться по отмеченным кросс-переходам. Иначе возникал риск закончить жизнь в звезде или черной дыре. Что и произошло с родителями Треллинов. Загадкой в этой истории стала капсула с новорожденным Алексом, отправленная в сторону Земли незадолго до гибели родителей. К Джеки с бабушкой.
— Давай не будем о нем сейчас.
— Давай.
Джеки смешно сморщила нос, и Майкл обхватил ее за плечи и притянул к себе. Упасть на колкую душистую траву, не расцеплять рук, не отпускать от себя упрямую генеральскую сестренку. Прижать и никогда ни о чем не думать. Так невыносимо хорошо, что, может быть, даже лучше полета к границе вселенной. Лучше не надо об этом. Сейчас не надо.
Она поцеловала, прижалась губами так сильно, что Майкл испугался, что ей станет больно. Быстрый язык скользнул по небу и прервал дыхание и мысли. Его руки знали дорогу — под голубой край эластичной ткани над кромкой кожи. Пальцы скользнули в следующий слой одежды, он попробовал еще раз и снова мимо. Джеки разорвала поцелуй и смотрела на Майкла, откинув голову. Темные волосы падали за спину, а глаза светились насмешливым любопытством.
— И что мне сегодня делать с твоим нарядом, —
— Снимай.
Майкл провел пальцем по косому, уходящему к плечу шву. Тот расходился от нажатия и зарастал следом. Джеки обожала эксперименты с одеждой и внешностью. Однажды под «холодно — горячо» приходилось искать единственную точку, чтобы невзрачный джемпер раскрылся светящимися лепестками вокруг тела. Забавно и красиво. В другой раз Джеки пришла на свидание, покрытая с ног до головы специальным составом, превратившим ее кожу в живой фарфор. Майкл не раз видел подобное на вечеринках. Но видеть — это одно, а целовать медлительные, неподатливые фарфоровые губы и гладить прохладную, скользкую фарфоровую кожу — совсем другое. Очень странные ощущения.
Он зацепился пальцами за торчащий вверх уголок ворота и дернул, надеясь, что скрытый шов разойдется. В руке остался поникший кусочек ткани. Оторвался, словно бумажный.
— Джеки!
— Не торопись, когда нужен результат. Ты же сам мне так говоришь, Майкл! Вот и не торопись.
Он хмыкнул, снова взялся за оборванный край и потянул. Ткань, послушная движению, ровной полосой двинулась за рукой.
— Мне придется изорвать всю одежду в клочья?
— Не всю, а только джарбу. И очень медленно. Иначе будут не лоскуты, а эти самые клочья. Даже клочки. А провозишься дольше.
Ушла нескончаемая вереница секунд на топ с высоким, широким и при этом мягким воротом. И дурацким названием — джарба. Он будто освобождал Джеки из плена античных бинтов. Она, поворачиваясь то одним, то другим боком, чуть ли не мурлыкала от удовольствия. Наслаждалась ощущениями и майкловой старательностью? Наконец и короткая, сложенная из нескольких слоев юбка сползла на бедра.
— Такое раздевание кажется очень странным, — проговорил Стэнли и провел ладонью от изгиба ключицы к обнаженной груди.
Джеки приподнялась на локте и прошептала в самое ухо:
— А тебе не покажется странным, если я скажу, что хочу трахаться с тобой до самого утра?
Майкл выдохнул.
— Ты тогда останешься здесь? Не поедешь в Берлин?
Взбесившаяся кровь стучала в ушах, между пальцами перекатывалась твердость сосков, возбуждение вытесняло разумные мысли.
— К черту Берлин…
Глава 14. Туристический маршрут
Аллея пешеходного уровня тянулась широким рукавом. Они молча двигались в настороженных сумерках и за все время Ирт сказал только одну фразу:
— Покажи мне свои Просторы, Чага. Хочу знать, куда ты сбежал.
Не пытался коснуться открытой кожи. Даже смотрел в сторону. Хищным, скользящим по городу взглядом. После того они как вышли от Ларского и спустились в нижнюю часть города на энерголифте, дневная решимость Тима сдувалась, как проколотый шар. Стоит открыть рот, и станет слышен жалкий свист. Ирт двигался впереди, Тим на два шага сзади. Так всегда делал Чага. Прятался за Хозяином, чтобы чувствовать себя в безопасности. Рядом с монстром. А тот даже не оборачивался, знал, что собственность всегда рядом, спешит следом. Но теперь все должно быть не так.