Крот 3. Сага о криминале
Шрифт:
– Убивали? – тихо спросила Марина.
– Война. А на войне невозможно не убивать.
– А сейчас?
– Сейчас? – Архипов усмехнулся. – Сейчас я здесь. В клинике… Фактически инвалид.
– В результате чего?
– В результате одной аферы… Вернее, глупости. Захотелось попробовать приключений.
Марина остановилась, участливо посмотрела на него:
– Бедный… Бедный мой. Мне вас жалко.
– Мне тоже себя бывает жалко. Но ничего, выкарабкаюсь… Если дадут, конечно, выкарабкаться.
– Что значит –
– Ну… – замялся тот. – Я имею в виду врачебное обслуживание. Все от него зависит.
– Да, – согласилась Марина. – Все зависит от врачей… – Снова посмотрела на Архипова, коснулась ладонью его лица. – Вы дивный… Вы совершенно дивный.
Он взял ее ладонь, поцеловал.
– Спасибо… Я счастлив с вами.
Леха сидел в загородном доме Кузьмичева, пил чай, отвечал на вопросы хозяина.
– Сколько примерно в организации человек? – спросил Сергей.
Парень пожал плечами:
– Сложно сказать. Они же разбросаны по всему городу. Их так сразу не соберешь.
– Тем не менее.
– Думаю, не меньше десяти-двадцати тысяч. И это только в Москве.
– Существует система оповещения?
– Конечно! Если, скажем, сегодня свистнут, что завтра надо собрать толпень, соберут за милую душу.
– Через кого это делается?
– Пока еще не вник. Но, думаю, есть связные, звеньевые и так далее.
– Кто главный?
– Ты ж его знаешь. Зуслов! Классный мужик!
– Чем классный?
– Во-первых, жесткий. А во-вторых, правильный.
– Правильный?
– А как по-другому сказать? Разве вам нравится, что в России хозяйничает кто угодно, только не русские? Вы посмотрите, кто на рынках, в магазинах, в банках. Русских – нет. Или черные, или азиаты, или эти… педерасты.
– Которые?
– Гомики, голубые! Все верха захватили. Покруче жидов будут!
Кузьмичев усмехнулся:
– Похоже, ты там хорошую подготовку проходишь!
– Андреич! – вскинулся Леха. – А разве нет?! Я ведь никогда об этом не задумывался. А пришел туда – сразу все ясно.
– Ты вот что, – остановил его Кузьмичев. – Я для чего тебя туда послал?
– Ну чтоб разобраться, что и как.
– Вот и разбирайся. А на лозунги не западай. Смотри, анализируй, вникай в суть. Все не так просто. Люди говорят одно, а делают совсем другое.
– Ты что, не патриот?
– Патриот, Леха. Патриот… Но патриот не тот, кто бьет другого только за то, что у него другой нос или глаза не те. Истинный патриот никого не бьет, никого не унижает. А делает все возможное, чтобы в его стране всем было хорошо. Понял?
Леха помолчал, пожевал баранку.
– Может быть… Подумаю.
По узкой деревенской улочке «ягуар» Шалвы пронесся с такой скоростью и лихостью, что едва не задавил
Иномарка остановилась напротив двора слепой старухи. Шалва неторопливо и важно вышел из машины, махнул охраннику:
– Отдохни, я сам.
Толкнул калитку, пересек пустой и заросший двор, поднялся на крыльцо. Постучал – никто не ответил. Парень вошел в сумрачную и неухоженную большую комнату избы, позвал:
– Эй, кто-нибудь есть? Хозяйка!
– Кто там? – донесся глухой старческий голос.
– Гости! Бабушка, встречай!
Из второй комнаты вышла старуха, еще более сгорбившаяся и раздавленная временем.
– Кто это?
– Здравствуйте… – ответил Шалва, удивляясь древней хозяйке дома. – Я от Павла.
– От Павла? – удивилась та. – От какого Павла?
– У вас, бабушка, жил такой Павел. Помните?
– Нет, никто у меня не жил.
– Забыла, наверно. – Шалва полез в карман. – Посмотри, бабушка, вот на эту фотографию. Внимательно посмотри… Помнишь?
Старуха нащупала протянутую фотографию, виновато улыбнулась:
– Я ж слепая, как я могу увидеть?
– Но жил у тебя кто-нибудь или нет? – начал терять терпение парень.
– С тех пор, как уехал мой сынок, никто не жил…
– Давно уехал?
– Да уж и не помню, сколько годков прошло… Думала, что уже и в живых нет, а тут товарищ его объявился. Вежливый такой, приветливый… Гостинцев от сыночка понавез. Живой, говорит, ваш сыночек… Витей зовут сыночка.
– Так, может, это и был Павел?
– Может, я не упомню… Может, и Павел. Только он не жил вовсе у меня. Днем приехал, вечером уехал. А гостинцы оставил.
– Ну ладно. Не жил так не жил, – задумчиво произнес Шалва и шагнул к выходу.
– А ты не от моего сыночка, добрый человек?
– Нет, бабка, не от него.
– А может, слыхал про него чего-нибудь? Может, хоть привет передашь?
– Передам. Обязательно, бабка, передам!
Шалва вышел из дома и направился к «ягуару».
Обратная дорога заняла почти три часа. От непонимания ситуации парень иногда забывался и не всегда контролировал свой мощный автомобиль. Притормозив, он зашел в придорожное кафе и просидел в нем чуть ли не час, прикидывая, что делать, как поступить.
Вернувшись в Москву, Шалва направился к офису Вахтанга, и когда вошел в просторное и гулкое фойе, то буквально лицом к лицу столкнулся с Важей, покинувшим лифт. Шалва взял родственника за руку, отвел в сторонку:
– Есть разговор.
Важа вопросительно поднял брови:
– Я спешу.
– Смотри не опоздай на собственную смерть.
– Что за идиотские шутки? – возмутился Важа.
– Не больше идиотские, чем твои, – огрызнулся Шалва. – Хочу, Важа, тебя предупредить, как родственника… Тебя ждут большие неприятности.