Кроусмарш
Шрифт:
— Но можно еще попробовать уйти в лес, — попытался высказать свое мнение Грэг.
— Эти орки, всю жизнь живут в лесу, и легко найдут нас, и настигнут, — потупив взор, буркнул Брук, даже не осознавая, что только что, развеял последний из представлявшихся разумным, выход.
— Брук, ребята, быстро догоняйте тех, кто уже выдвинулся и заворачивайте их к форту, скажите, что это мой приказ. Если, кто воспротивится, стегайте их плетьми, делайте что хотите, но поверните. Это-то вы сможете сделать правильно?
— Да, миледи, — получив конкретное распоряжение, а точнее приказ, так как сейчас Анна, говорила властно, словно все время только и делала,
— Маран, Грэг, выгоняйте оставшихся в сторону форта.
— Да, миледи.
Господь свидетель, она не хотела проявить ослушание, она хотела в точности выполнить приказ мужа, она была послушной и преданной женой. Она понимала, что случись ей потерять мужа, и скорее всего она просто умрет с тоски, так как наложить на себя руки сама не сможет, ибо это было противно Господу, но выполнила бы его волю, и свой долг по отношении к людям, ответственность за судьбы которых сейчас давила на нее непосильной ношей, со всей тяжестью. Но все случилось так, как случилось, и с этим она ничего поделать не могла. Долг любящей и преданной жены, повелевал ей поступать по воле мужа, долг перед вассалами, воспротивиться его воле.
Андрей аккуратно закрепил бечевку, тянущуюся к кольцу гранаты, затем аккуратно разогнул усики чеки и удовлетворенно кивнув распрямился, довольно потянувшись, работа была закончена, и она выжала его как лимон. Он много раз видел в фильмах, как устанавливались растяжки, он знал в теории как это делается, но ни разу не видел их в реальности, и уж тем более, никогда не устанавливал сам. В училище они конечно устанавливали и мины и растяжки, но то были муляжи, а метание боевых гранат происходило только в непосредственной близости от преподавателя по огневой подготовке, чтобы случись что, тот смог вовремя среагировать и избежать несчастного случая. Оказывается осознание того, что в твоих руках настоящая граната, таящая не шуточную опасность, придает некую, мягко говоря, пикантность чтоли. Во всяком случае, пока он установил имеющиеся у него гранаты, взмок основательно.
Эта идея пришла к нему, после того, как он понял, что без огнестрельного оружия никак не обойтись, а раз уж пошла такая пьянка, то он решил сделать еще одну страховку, чтобы отвадить орков от желания разобрать засеку из рогаток, установив не хитрые растяжки. Конечно, полноценно заминировать весь проход он не мог, но установить гранаты жидкой линией, так чтобы просто внушить опасения в орочьи сердца, их хватило. И вот, последняя встала на свое место.
— Милорд!!! Милорд!!!
От резкого окрика, Андрей невольно вздрогнул, сказалось напряжение, в котором он прибывал вот уже два часа, устанавливая растяжки в неверном лунном свете. Занимайся он этим в это мгновение, и кто знает, может он и не дожил бы до того мгновения, когда его жизнь возжелают, эти чертовы людоеды.
— Ну чего ты так кричишь, Яков. Смерти моей хочешь. — Выказывая свое неудовольствие прервал он крики бывшего каменотеса.
— Нет, милорд, — ошарашено проговорил гигант, вдруг перейдя на спокойный говор.
— Ну? Что ты так торопился мне поведать?
— Так, это… Там миледи приехала.
— Кто-о?!!
— Миледи. И все люди из лагеря.
— Как, приехали? Куда приехали?
— Дак, в форт.
— Ты что, Яков, мухоморов объелся.
— Не ел я мухоморов. — Обиделся гигант, — Да только и Элли, с Джоном, тоже, того.
— Та-ак, началось в колхозе утро.
— Что? Простите, милорд?
— Ничего. —
Анна встретила его, сложив руки на передничке, повязанного поверх простенького платьица, которые она предпочитала в быту, наряжаясь крайне редко, и только по большим случаям, и невинно потупив взор. Едва взглянув на супругу, Андрей тут же пришел к выводу, что она сначала воспротивилась его воле, а затем, решила разыграть из себя этакую невинность. Ну да ничего.
Он едва сумел сдержаться, чтобы банально не наорать на непослушную женушку, и что его остановило, так и не понял. Ясно было одно, женщин и детей нужно немедленно отправлять в башни, на первый уровень, туда, где опасность была самой наименьшей. И делать это нужно было как можно быстрее, до рассвета оставалось совсем немного.
— Джеф.
— Я здесь, милорд.
— Женщин и детей в башни.
— Есть милорд.
— Маран, надеюсь арбалеты никто не потерял?
— Нет, милорд.
— Хорошо. Тэд.
— Я, милорд.
— Пойдешь старшим в восточную башню.
— Есть, милорд.
— Рон.
— Я милорд.
— Западная башня. Распределите людей между собой.
— Яков.
— Я милорд.
— Посмотри там среди оружия наемников, многие были вооружены такими же арбалетами как у нас, да собери наши арбалеты и вооружи женщин, из бойниц и они стрельнуть сумеют, глядишь и попадут.
— Есть, милорд.
Хотя Андрей и говорил внешне спокойным тоном, не повышая голоса, все прекрасно понимали, что взбешен он сейчас не на шутку, во всяком случае лицо его покраснело настолько, что это было видно даже при неверном лунном освещении. Лучше же всех это понимала его жена.
— А вас, леди Анна, я попрошу пройти сомной.
Сказав это, он размашистым шагом, направился в сторону своей каморки. Анне ничего не оставалось, кроме как потупившись следовать за ним, едва поспевая и едва не переходя на бег.
— Что ты себе позволяешь?! — Едва они оказались одни, набросился он на нее. — Я же велел тебе ни каких выкрутасов, собрать людей и идти на Бильгов, а вместо этого ты привела их сюда! Ты что, последний ум растеряла, женщина?!
— Андрэ, прошу тебя, сначала выслушай.
— Что?!! Что, я должен выслушать?!! Что ты там еще напридумала?!!
— Андрэ, все ни так, как ты подумал. Все было по другому…
— Дьявол!!! — Но все же взяв себя в руки он попытался успокоиться, во всяком случае, с голосом ему справиться удалось, и он нарочито показывая свое спокойствие и клокоча внутри, тихо проговорил. — Хорошо. Говори.
Едва до него дошло, то, что она рассказывала, как новая волна ярости охватила его. Он уже набрал в легкие воздух, чтобы вызвать к себе, этого недотепу Брука, но повисшая на его шее Анна, остановила этот порыв. Таким взбешенным своего мужа она не то что никогда не видела, но даже и не подозревала, что такое возможно, она всем своим существом вдруг ощутила, что над жизнью незадачливого оруженосца нависла не шуточная опасность, поэтому очертя голову бросилась на его защиту. Она даже и не подозревала, насколько была права. Жизнь Брука, едва висела на волоске, так как только несколько часов назад, он нечто подобное сделал с теми, кто посмел подвергнуть опасности его семью и людей.