Кроусмарш
Шрифт:
Меняла хотел было отдать приказ, чтобы разыскали этого наемника, чтобы порасспросить его поподробней, но потом передумал, решив, что все, что знал, тот и так рассказал. Однако если бы он отдал такой приказ, то этого наемника никто не нашел бы, так как, выполнив свою миссию, тот очень скоро покинул пределы города. Повстречай этого наемника Андрей – и он сильно удивился бы тому, что дознаватель святой инквизиции брат Адам разгуливает по улицам Винчестера в образе наемника.
Старик Берг не знал, что по всем людским землям то тут, то там появлялись странные монеты, утварь, не свойственная
Среди людей поползли слухи, разговоры. Где-то просто пересуды, строго между своими, чтобы, не дай Господь, никто из чужих не услышал. Где-то люди неглупые всматривались в странные предметы и пытались понять, что бы это значило; были и такие, кто приходил к схожим выводам, и лица их от этих мыслей мрачнели, так как ничем хорошим это кончиться не могло – не сейчас, не завтра и не через год, но в будущем.
Где-то в таверне в пьяном угаре былые ветераны вспоминали о том, как находили вырезанные поселения, и как им приходилось хоронить павших, и на недоверчивые высказывания – мол, орки поедают всех убитых – начинали божиться и утверждать, что говорят истинную правду. И от таких разговоров шли новые пересуды об отличиях между лесными и степными орками.
Не знал старик Берг и о том, что в Саутгемптонском маркграфстве собиралось войско, чтобы покарать проклятых степняков, вырезавших очередное поселение людей, захвативших добычу и пленников, после чего безнаказанно скрывшихся. Случай на границе вполне себе обычный, а вот поди ж ты, какая бурная реакция. Два года назад большая орда едва не прокатилась по землям маркграфства – и то собранное войско не перешло границу, а тут обычный в общем-то набег… хотя, может, чашу терпения уже переполнило.
Все это было разрозненным, все эти события происходили на больших расстояниях друг от друга и никак не были увязаны между собой, да и увязывать их в одно целое никто пока не собирался, но по людским поселениям начали катиться самые противоречивые слухи. Грозой пока не пахло, но покой постепенно, капля за каплей, уже начал рушиться.
Глава 8
Выбор
– Тебя послушать – так на землях у твоего барона прямо рай на земле.
– Я этого не говорил.
– А не ты ли сказал, что твой барон и дом дает со всем подворьем, и живность, и землю, да еще и деньгами одаривает направо и налево?
– Когда это я такое говорил? – возмутился крестьянин.
Беседа происходила в придорожной таверне, куда заглядывали крестьяне, удачно расторговавшись в городе, по пути домой. А как не пропустить по стаканчику винца после успешной торговли, когда и гостинцы домой везешь, и в кошеле серебро звенит. Вот опрокинут по стаканчику – и можно
– Дак только что и говорил, – возмутился бородатый мужик.
– Это ты услышал то, что хотел услышать, – отмахнулся от него крестьянин, поглаживая свою окладистую бороду. – Я же говорю – большое подворье, но не бесплатно, а вот денег с тебя никто не потребует – постепенно расплатишься за несколько лет, причем цена его не изменится. Нужна скотина какая – так и ту барон даст, только опять-таки с возвратом. Вот что я говорил.
– А как же про золотые?
– То другое. То для тех, кто оженится. Вот как оженится молодая семья, так барон тут же в подарок два золотых, чтобы молодым подспорье было, и дом, и худобу какую, но это уже с возвратом.
– А вот, скажем, я приеду с женой да детьми?
– И что?
– Ну, мне он тоже два золотых подкинет?
– Нет. Ни тебе, ни кому другому, кто с семьей уже приедет, золотых он не даст. А вот если, к примеру, вдовый вновь оженится, тогда другое дело. А еще как народится малец, так семье золотой, а если девка – то пятнадцать шиллингов.
– Дак если у меня три парня и две девки, то на круг получается, он мне сразу четыре золотых выложит? – недоверчиво поинтересовался мужик.
– Вот дурья башка. Да никто тебе денег не даст.
– А чего ж ты…
– А того, – бесцеремонно перебил мужика крестьянин. – Вот если дите народится тогда, когда ты уже на землях барона осядешь, то тогда – да, как я и сказал: мальчонка – золотой, девка – пятнадцать шиллингов. Понял?
– А дак какой тогда смысл к твоему барону-то ехать? – разочарованно протянул мужик.
Собравшиеся вокруг и заинтересованно слушавшие крестьяне загомонили, послышались смешки, и они, поначалу привлеченные интересным разговором, начали расходиться. Однако далеко разбрестись не успели, так как заговорил седой, как лунь, но вполне еще крепкий старик, который все время внимательно прислушивался к разговору.
– А как быть с уговором с прежним бароном? Здесь твой господин помощник. Ить так просто с земли не уйдешь: нужно барону уплатить по договору.
– Нет, отец. С этим вам разбираться самим. Продавать скотину, другое имущество – и расплачиваться, а на новом месте барон уж поможет опять встать на ноги.
– В долги, стало быть, загонит?
– А ты мало кому должен? А потом, в первый год с переселившейся семьи никаких податей. И с молодоженов в первый год ничего не взимается.
– А ты часом не врешь?
– А мне-то это зачем?
– А барону твоему?
– А ты слышал, как мой барон-то прозывается? – И после секундной паузы: – Сэр Андрэ Новак барон Кроусмарш.
– Да что ж ты нас в гиблое место-то манишь!
– Сам ты гиблое, – осадил он давешнего мужика. – Было гиблое, да все вышло. Нынче в проходе у Яны крепостная стена стоит да дружина крепкая. Мы по весне оркам так насовали, что вовек не опомнятся. А земля там добрая, родит хорошо, и пастбищ и сенокосов хороших прорва. Когда я уезжал, то неподалеку от границы с Бильговом новую деревеньку закладывать начали, да жить там пока некому – вот и привечает барон людишек.