Кровь Амарока: Семя
Шрифт:
Последнее слово он сказал неуверенно, стыдливо отведя взгляд.
— Где Тогра? — грозно спросила я, с ненавистью смотря на стоящего передо мной труса, — Немедленно отведи меня к нему!
Боб тяжело вздохнул и с сожалением посмотрел мне в глаза.
— Я отведу… Но ты сильно пожалеешь об этом, поверь.
Глава 8
Тогралан
Боль…
Острая
Я уже почти привык к ней. Почти смирился с ее постоянным присутствием.
Три месяца назад я не мог даже нормально сжать пальцы на руке. Миллиарды игл, впивающихся в мое тело, заставляли его сжиматься в жутких судорогах. Я не мог ходить, не мог жевать и глотать, даже моргать не мог, не испытывая страшных мучений.
Мне прекрасно известно, почему это происходит со мной. Покалеченный дух, навсегда потерял связь с физическим телом, и теперь, вместо того, чтобы гармонично с ним сосуществовать, он, как дикий зверь, рвал и терзал его изнутри. И так будет происходить годами… десятилетиями… веками…
Это уже не жизнь. И даже, не существование. Это бесконечные адские мучения и страдания. Зная все это, я бы не оставил себя в живых.
Если бы не Она.
Моя маленькая хрупкая девочка тащила мою огромную тушу через лес, кишащий волками, а потом неделями выносила за мной дерьмо и кормила едой, которую с огромным трудом добывала на охоте, рискуя быть съеденной, простыть или свалиться в какую-нибудь канаву. Она осталась совсем одна в диком лесу с полумертвым телом, но не потеряла надежду и продолжала упорно ждать моего возвращения.
И как я мог, после всего этого, сдаться?...
Не мог.
И сейчас не могу!
Вздохнув поглубже, я очередной раз напрягся, пытаясь разорвать веревку, которая крепко держала за спиной мои руки. Боль резкими уколами пронзила все мое тело, в ушах зашумело, а глаза застелила кровавая пелена. Сжав челюсти, я продолжал пытаться разорвать путы, пока в очередной раз не потерял сознание. Очнувшись, я увидел, как на мои штаны из оленьей кожи капает кровь, оставляя на них круглые красные кляксы.
Сколько раз меня уже вырубало? Если так дальше пойдет, у меня не только из носа кровь польется.
Нужно придумать что-то другое. Но что?
Я снова огляделся. Пусто. Ничего рядом нет, что можно было бы использовать в качестве оружия.
А смог бы?
Нет.
Я не смог даже сопротивляться, когда эти ебучие фанатики ворвались в дом и скрутили меня, как какую-то сучку.
А ведь мы были так близки к побегу! Но с лишком задержались. Хотелось набраться побольше сил, чтобы я хоть как-то смог тащить сани. Энергия Лифен мне в этом помогала. Я обманул ее, сказав, что она меня лечит. Нет, не лечит. Но зато, на часов десять заглушает боль, позволяя с облегчением вздохнуть и выполнять элементарные физические упражнения, чтобы укрепить тело.
Когда меня вытаскивали на улицу, я видел Боба. Этот хитрожопый хер избегал со мной
Боб, Боб… И что же ты будешь делать с моей Лифен, если ее станет выворачивать наизнанку каждый раз, когда ты будешь до нее докасаться? Даже если она сама захочет, то не сможет быть с другим мужчиной. Даже когда меня не станет…
Я ее проклятие. На всю оставшуюся жизнь…
Не знаю, зачем меня притащили сюда и что собираются со мной сделать, но надеюсь, он приглядит за Лифен, чтобы она не натворила дел.
Где-то недалеко раздался протяжный звук горна. Он повторялся с короткой периодичностью и вскоре за дверью стали слышаться голоса людей, которые постепенно перерастали в многоголосый характерный шум толпы. Стало очень шумно, люди смеялись и что-то весело выкрикивали. Видимо, праздник будет проходить именно здесь.
Зачем они притащили меня сюда? Для чего? Может кто-то догадался, что мы потомки Амарока? Не припомню, чтобы кому-то улыбался, сверкая клыками. И Лифен не рассказывала ничего странного…
Что же до Боба, то он изначально не стал рассказывать, что видел останки альф, чтобы старейшинам не вздумалось проверять нас. Даже если он и догадался, кто мы, то все равно не выдал бы нас, чтобы не подвергать Лифен опасности. В этом я уверен.
Что же тогда происходит?
Меня притащили в странное место — поляна среди гор и деревьев, или лагуна, но только без воды. Завели в какой-то сарай, сорвали рубаху и привязали руки к металлическому крюку, торчащему прямо из пола. А потом ушли, оставив меня замерзать полураздетого на морозе.
Если меня привели поучаствовать в празднике, то, определенно, не в качестве гостя.
За дверью послышался громкий оклик и шум толпы постепенно затих. Через какое-то время я услышал голос, который что-то выразительно выкрикивал, но слова невозможно было разобрать. Кто-то обращался к толпе, но продолжалось это недолго. Вскоре голос затих и воцарилось тишина. Я услышал приближающиеся шаги. Дверь распахнулась и в комнату зашли все те же двое мужиков, что притащили меня сюда.
— Гляди-ка! У него кровь носом пошла, — негромко сказал один из них, — Кабы не подох до начала!
— Не успеет, — прохрипел второй, подходя ко мне сзади и отвязывая от крюка веревку, — Потащили!
Они подхватили меня под локти и вывели из сарая. Поляна была полностью заполнена людьми. Мужчины, женщины, старики и дети, все члены общины собрались в этом месте, чтобы поучаствовать в празднике. Меня повели прямо через толпу. Люди расступались, провожая меня странным взглядом. Вскоре мы дошли до середины поляны, где я увидел четверых старейшин со странными коронами на головах, сделанных из перьев и бус, а позади них...