Кровь ангелов
Шрифт:
– Не смею возражать, мой государь, но традиции… – Трибун гордо вскинул голову.
– Я – единственный источник традиции в этом мире! – заявил Вальгорн, изо всех сил пытаясь взять себя в руки, успокоиться. – А еще, эру Кайтор, в инсуле появился враг, о чем ты уже знаешь, я думаю, и поэтому необходимо…
Он смог победить терзавшую тело холодную дрожь и закончить почти спокойно. Командир Первой когорты вряд ли остался доволен тем, что ему приказали, но отрапортовал «Служу Империуму!» и вышел – отправился
– И зачем мне это? – спросил мрачный Тевт, когда они остались вдвоем. – Преторианцы? Разряженные глупые слабаки, недостойные называться мужчинами… Терпеть меня они не захотят, да и я не знаю, как с ними сладить. Может, не надо?
Уроженец Волюнтаса, возглавлявший телохранителей Божественной Плоти, был далеко не глуп.
– Надо, – сказал Вальгорн, ощущая слабые отголоски давешнего гнева. – Понимаешь, мне больше не на кого положиться, кругом измена и обман! Не подведи!
– Да, вождь, – отозвался Тевт.
Правитель Империума взмахом отпустил его, подошел к окну таблиния, отдернул занавеску, украшенную золотыми кистями.
Небо закрывали серо-белые облака, вдали погромыхивало – натягивало очередную грозу. Зима уступала место весне, и катился к завершению первый год его правления, год по времени Монтиса, в меньшую сторону отличавшийся от стандартного, пришедшего из глубокой древности, примерно на одну десятую.
Ничего, он справится, он победит… он сохранит Мерцающий трон за собой!
Услышав за спиной шорох, Вальгорн резко обернулся, ладонь метнулась к эфесу. Но это оказался всего лишь Карелус, как всегда, облаченный в темный балахон, с усмешкой на узком лице.
– Что тебе? – спросил правитель Империума, сердясь на себя за свой испуг.
– Мой государь, – горбун поклонился. – Я вижу, что вас терзает страх, враги явные и тайные подступают со всех сторон… Не согласитесь ли вы в этот момент принять от нас искреннюю помощь, такую, что поможет сразу изменить ситуацию в вашу пользу?
– От нас – это от кого? От люциферитов?
Вальгорн вспомнил тот день, когда беседовал с человеком в ипсе-плаще и как тот поднял капюшон, открыв это самое лицо, примелькавшееся во дворце и поэтому совсем незаметное: острый нос, желтые птичьи глаза.
– Нет, – Карелус растянул губы в улыбке, показав мелкие белые зубы. – Все иначе. От тех, кто некогда преданно служил вашему великому предку, незаслуженно оболганному и почти вычеркнутому из истории, от тех, кто сумел объединить в себе «я» и «не-я»…
Вычеркнутый из истории предок? Кто же это?.. Неужели Драмиций?
Но тогда крохотный человек, что стоит перед ним… вовсе не человек, а нечто иное, чуждое и опасное. Хотя почему опасное, ведь он имел не одну возможность убить Вальгорна, но не сделал этого, а теперь предлагает помощь… но в чем она будет заключаться?
Неужели?
– Ты…
– Именно так, мой государь, – Карелус поклонился. – Хотите ли вы одолеть страх?
– Да! – воскликнул Вальгорн и уже тише добавил: – А это возможно?
– Для таких, как я… как мы, – поправился горбун, – нет ничего невозможного.
Его руки, до сего момента спрятанные под балахоном, вынырнули из-под него, и в них оказался похожий на вытянутое яйцо предмет – белый, блестящий и скользкий на вид и вроде бы слегка пульсирующий, с красными точками на боках.
Вальгорну стало противно, но в следующий момент отвращение сменилось интересом.
Дверь императорского таблиния охраняют двое варваров с Волюнтаса, но они смотрят на Валерию почтительно и отступают в сторону, давая дорогу – во всех варварских мирах знают, кто такие сивиллы, а во владениях Белого Храма и вовсе есть постоянная миссия.
– Мой государь, – говорит она, переступив порог, и тут же ощущает неприятный кислый запах.
Муравьиная кислота? Что-то иное?
Вальгорн тут, сидит за столом, но лицо его напоминает одну из тех масок, что висят на стенах, – белое, застывшее, с остановившимся взглядом и отвисшей челюстью. Рядом топчется дворцовый управитель, горбатый карлик, и в глазах его пылает откровенная ненависть.
Уж этому она чем не угодила?
– Ты? – спрашивает император, медленно шевеля губами. – Хм… зачем явилась?
– Вы сами пригласили меня, мой государь, – говорит Валерия, тщательно скрывая тревогу и удивление.
Что здесь происходит?
Вальгорну вкололи фунгус или ввели какую-нибудь подавляющую волю отраву?
Нет, не похоже, там другая клиническая картина.
Здесь же бледность, заторможенность, какой-то непорядок с глазами, они словно под катарактой… и еще эта кислая вонь, она напоминает о чем-то… она ведь читала, очень давно, еще во время обучения.
– Вы здоровы, мой государь? – под видом заботы о собеседнике Валерия делает шаг вперед.
Так, пульс замедленный, видно, как бьется вена на запястье лежащей на столешнице руки… дыхание неритмичное, и глаза, да, на них настоящая пленка, очень тонкая, еле заметная и вроде бы такая же на коже лица… налет?
Да, точно, она читала… отчеты Домина Когнитус пятивековой давности.
Но это невозможно! Невозможно!
– Я? Ах, да… – Вальгорн пытается вспомнить, действительно ли он приглашал сивиллу, и его усилия увенчиваются успехом – бледные губы трогает слабая улыбка. – Конечно, да… Мне нужна твоя помощь, ведь враг вторгся в нашу инсулу, тот самозванец с Аллювии, привел с собой варваров.