Кровь Асахейма
Шрифт:
«Молодец».
Сестра Гонората отлетела, когда тварь взорвалась. Омерзительное тело толстой женщины со следами болезни и неестественными опухолями разлетелось на куски с ужасающей силой и скоростью. Языки желчного пламени поднялись выше окружавших ее стен, разнося кирпичную кладку, разрывая металл и разбрасывая каменную крошку во все стороны. Несколько секунд на улице бушевала буря из обломков и кусков скалобетона.
Через некоторое время хаос успокоился. Из эпицентра взрыва поднимался дым, исходящий от тлеющих
Гонората поднялась с земли, чувствуя во рту привкус крови. Зрение постепенно прояснилось. Она взялась за огнемет израненными руками и осторожно подошла к краю воронки.
— Внимание, — передала она по вокс-связи, водя из стороны в сторону соплом своего огнемета. С обеих сторон улицы испуганные горожане уже вылезали из всевозможных укрытий, которые им посчастливилось найти. — Еще одна ходячая бомба. Силовой блок района Режез, на пересечении проспекта Йемн и юго-западного прохода к собору.
— Принято, — пришел ответ из Галикона. В голосе оператора связи не было никаких эмоций. Казалось, что человек на том конце линии очень устал. — Отчет о повреждениях? Бомба нейтрализована?
— Ответ отрицательный. — Гонората шла через руины, внимательно прислушиваясь и приглядываясь. Оборудование вроде бы уцелело. Возможно, шум генераторов стал более напряженным, но она не была экспертом в этой области. — Цель успела сдетонировать. Повреждения минимальны, но здесь нужна бригада техников. Если эта штука взорвется, у нас будут проблемы.
— Принято. Команда поддержки в пути. Сестра, оставайтесь на позиции.
В дальнем конце улицы началось какое-то волнение. Гонората посмотрела в ту сторону. Гражданские снова начали двигаться. Раздались крики.
Сестра Битвы сощурилась и, моргнув, активировала увеличение изображения на дисплее шлема. На улице образовалась толпа, люди выбегали наружу из дверей жилого блока. Один из гражданских двигался странно, неустойчиво ковыляя на кривых ногах. Из распахнутого рта свисал, болтаясь, посеревший язык.
— Отрицательно, — отрывисто ответила она, зажигая горелку огнемета. — У меня еще один. Просто отправляйте сюда бригаду.
Она побежала, крича толпе, чтобы они убирались с дороги, тщательно направляя огнемет и выбирая момент для того, чтобы открыть огонь.
В прошлый раз она ошиблась. Она слишком беспокоилась о сопутствующих повреждениях и не стала жечь, когда нужно было это сделать. Теперь время для подобных нежностей прошло — ситуация выходила из-под контроля.
Носители чумы появлялись повсюду, вылезали из своих вонючих дыр, как будто организованные в безмолвные, скоординированные команды.
Теперь сестра Гонората бежала быстрее, чувствуя тяжесть огнемета в латных перчатках. Ее зубы были плотно сжаты, а палец свободно лежал на гашетке.
На сей раз все будет иначе. Этот не успеет сглотнуть.
Ингвар
— Что за… — успела произнести она, в то время как Ингвар уже двигался.
— Началось, — мрачно сказал он, направляясь к двери.
Байола последовала за ним. У нее не было ни брони, ни оружия.
— Уже? — спросила она. В голосе проскочили предательские нотки беспокойства. — По последним отчетам, они были в днях пути отсюда.
Ингвар задержался перед дверью и сухо улыбнулся.
— Ты раньше сражалась с проклятыми чумой, сестра? — спросил он.
Байола покачала головой.
— Они воюют не только тесаками, — сказал Ингвар. — Зараза распространяется. Они посеют здесь семя болезни в надежде, что оно укоренится. Они наполнят воздух токсинами и отравят воду. Завербуют слабых умом в свои ряды, нашептывая им из темноты. Они превратят это место в рассадник предательства и болезни задолго до того, как их армии покажутся на горизонте. — Он протянул руку к своему шлему. — Я уже видел такое раньше. Битва начинается сейчас.
Он надел шлем и зафиксировал крепления. На ретинальном дисплее появились маркеры расстояния и руны, обозначающие передвижение членов стаи. Его братья уже начали охоту.
Странно. Гуннлаугур его не вызывал.
— Тогда мне понадобятся мои доспехи, — произнесла Байола.
Черты ее лица стали более жесткими. Исчезла неуверенность движений, на смену пришла твердая решимость.
— Да, понадобятся, — ответил Ингвар, поворачиваясь к ней спиной и выходя из комнаты. Ступени винтовой лестницы уходили вниз, исчезая во тьме. — Тебе нужно закрыть собор. И разогнать те толпы.
Байола последовала за ним.
— Если ты подождешь, мы сможем сражаться вместе, — предложила она.
Ингвар остановился и повернулся к ней. Байола неожиданно смутилась.
— Ну, то есть мы… — Она замолкла. — Мне нужно время, чтобы надеть броню.
Космодесантник посмотрел на нее сверху вниз. В своем боевом облачении он возвышался над ней. Она была маленькой, тонкой женщиной и казалась невероятно хрупкой в своих церемониальных одеждах.
В этот момент он почувствовал странный импульс, первые позывы чего-то похожего на… желание защищать. Он понял, что, если ей причинят вред, он будет сожалеть.
Это были необычные мысли. Возможно, недостойные.
— Бой уже идет, — сказал он, разворачиваясь. — Я не могу ждать. Если мне позволят, я вернусь.
Из нефа собора уже доносились звуки тревоги и шум, издаваемый бегущими испуганными людьми.
Байола поспешила за десантником.
— Ты мог бы помочь нам здесь, Космический Волк.
Ингвар вздрогнул. Он был Фенрика, Небесный Воин, сын Русса. Космическими Волками их называли иномиряне, введенные в заблуждение тотемами, клыкастыми челюстями и звериными глазами.