Кровь боярина Кучки
Шрифт:
– О вчерашнем говорить поздно, а нынче среда, - напомнила Агница.
– Надо жить говейно [230] . Потому нынче шти да каша с головизною осетрёю, да рыба срелядь, да огурцы в меду.
– Она перекрестилась на икону и прочла молитву, закончив: - Благослови ястие и питие рабов Твоих!
Стерлядь юноше пришлась по душе.
– Вкусно снарядила, - похвалил он.
– Ряженое яство суженому ясти, - к слову вставила молодка.
– Какой же я тебе суженый, - резонно возразил Род.
– Не греши, не скоромничай.
[230] ЖИТЬ ГОВЕЙНО - поститься.
–
– «И посхимился?» - «И посхимился».
– «Пройти мимо тебя можно?» - «Можно». Мышка побежала, а кот её цап! «Оскоромишься, кот Евстафий!» А кот: «Кому скоромно, а нам - ка здоровье!» - Пока юноша смеялся, молодка ласково смотрела на него, затем сообщила: - Мой Митроша, бывало, ест, приговаривает: «Яство сладенько, да ложка маленька». А моя душа так и млеет радостью. Вот и ты ешь с голоду, а люби смолоду.
– Не горазд я любовничать, - молвил Род.
Агница тряхнула серьгами-одинцами, позолоченными, с красным каменьем, и стала убирать со стола.
– Ах, пободрствовать бы с таким молодцом, как ты, до самого третьего петлоглашения!
– мечтательно произнесла она.
– Третье петлоглашение на рассвете, - напомнил Род.
– А завтра ведь сызнова разудалая беседа в твоей избе. Надо мыть полы да скоблить столы.
Хозяйка принялась расстилать постели. Налитые икры в узорчатых ноговицах [231] так и замелькали перед глазами юноши.
[231] НОГОВИЦЫ - чулки суконные, вязанные из овечьей шерсти.
– Опять сядет на этот короб засидуха [232] Апрось, - ревниво скосилась в сторону постояльца Агница.
– Только уж завтра парни девок хаплять не станут. Мух будем хоронить.
– Как?
– удивился Род.
– Увидишь как, - задула она светец. И когда оба улеглись, он - на лавке, она - на голбце, Род услышал особенно сладкий голос одинокой молодой женщины: - Вино любит в жилах, банный пар любит в костье, а я полюблю… я полюблю… во всем твоём естестве!
[232] ЗАСИДУХА - засидевшаяся в девках.
Он слышит: она покидает высокий свой одр и ступью пересекает тёмную избу… Вот невесомые шаги-призраки замерли близ него. Он слышит её горячий запах, от которого млость [233] пробегает по всему телу. Испуганный разум соображает, как встретить её, чтобы, бережно оттолкнув, не обидеть.
Вдруг послышалась уж не ступь - откровенные шлепки босых ног. Они быстро удалялись. Избяная дверь хлопнула. Уставший после банного дня выздоравливающий облегчённо перевёл дух, отвернулся к стене и заснул крепко-накрепко.
[233] МЛОСТЬ - слабость.
2
Ох и суматошная «беседа» разыгралась в Семин день в Агницыной избе! Девок и в самом деле, по хозяйкину выражению, не «хапляли». Не гнали любопытных ребятишек с полатей, чтобы не видали соромностей. Не визжали от сладкой боли участницы игр «в блины», «в быка», «в гуся», «в кобылу». Девки и парни, вооружённые рукотёрниками [234] и штанами, став на четвереньки или подпрыгивая, неленно излавливали тараканов и мух, для которых на лавке были приготовлены гробики, сноровисто вырезанные девичьими руками из репы,
[234] РУКОТЁРНИК - полотенце.
– Дивлюсь не надивлюсь, - развёл руками Агницы н постоялец.
– В ваших северах такого не водится?
– усмехнулся Нечай. Род помотал головой. Кузнец томно потянулся.
– Ух, налюбился я всего этого! Хоть война бы, что ли.
– Не накличь ради Сварога, - остерёг Род и осёкся, видя, как подозрительно Вашковец глянул на него.
– В ваших лесах старая вера ещё жива?
– истиха спросил кузнец.
– Кое-где жива, - сгорбился Род.
– У нас на Руси вывели под корень, - сообщил Нечай, то ли сожалеючи, то ли радуясь.
– Вон гляди, - кивнул он на веселящихся.
– Сейчас с плачевопльствием понесут мёртвых из избы, а живых будут выгонять рукотёрниками и штанами, приговаривая: «Муха по мухе, летите мух хоронить!» - или: «Мухи вы мухи, Комаровы подруги, пора умирать. Муха муху ешь, а последняя сама себя съешь!»
– Для чего это все?
– удивлялся Род.
– Истопи избу ясенем получше и вмечи в печь конопляных головищ. Как поспеет семя, изомрет всякое нечистое.
– Легко советы давать, а где ясень взять?
– прищурился Нечай.
– Мы на плоскоместье живём, у нас лесов нет.
– А почему ваше село называется Долгощелье?
– поинтересовался Род.
– Вроде и гор тоже нет.
– Длинный овраг за селом, вот тебе и долгая щель, - пояснил кузнец.
Тем временем девицы приготовились к выносу гробиков, а парни - к размахиванью штанами.
– Почему нет рукотёрников в руках, а только штаны?
– заметил наблюдательный Род.
– Штанами надёжнее, - ответил Нечай.
– Муха, выгнанная штанами, навсегда теряет охоту возвращаться в избу.
Однако до плачевопльствия на сей раз не дошло.
В избу вбежал однорукий Вторыш Зырян и оповестил:
– Вестоноша из Киева!
Все общество высыпало на улицу. Гробики с насекомыми полетели в траву.
На поляне у избы старосты Васяты сидел на пеньке старик. Поодаль вороной жеребец, утопив морду в торбе, жевал овёс.
– Это вестоноша Олдан, - пояснил Роду Нечай, - Он носит нам свежие вести из больших городов.
Почитай, все Долгощелье собралось на скошенной луговине. Знобкий осенний ветерок шевелил космы старика. В шапку, опрокинутую у его моршней, полетели монеты.
– Первого серпеня [235] преставился великий князь Всеволод Ольгович, - гулким голосом повествовал старик.
– Брат его Игорь Ольгович сел на великокняжеском столе. Киевляне собрали вече. Тиуны великокняжеские Ратша и Тудор примучивали народ. Новый государь на общий позов не откликнулся, объявился нетчиком [236] , прислал брата Святослава Ольговича. Горожане кричали: «Ратша опустошил Киев, Тудор - Вышгород!» Государев посланец крест целовал, что хищники не останутся тиунами. Однако государь преступил эту клятву. К дворам Ратши и Тудора приставил крепкую обережь. Хищники сызнова расправили свои лапы. Народ решил, что клятвопреступник не есть истинный государь. Тайные послы устремились к Изяславу Мстиславичу.
[235] СЕРПЕНЬ - август.
[236] НЕТЧИК - отсутствующий.