Кровь Дезидерия
Шрифт:
Но я не колеблюсь, позволяя своим словам слететь с языка.
— Агрессия вызвана только тобой. Но, осмелюсь сказать, в твоих словах звучит ревность?
Я мрачно поддразниваю. Ожидая его резких, вызывающих слов в ответ. Но затем что-то меняется в его глазах. Лед начинает таять, и свет в них гаснет, когда они темнеют от греховных обещаний.
— Может быть, часть меня и да, — заявляет он, застав меня врасплох своей честностью.
Воздух вокруг нас заряжается приливом горячей энергии и потребности. Наши взгляды встречаются друг с другом, разрушая стену
Мои губы приоткрываются, скользя по ним языком. Кажется, это его и погубило, когда он притягивает меня вперед и яростно прижимается своим ртом к моему.
Я сопоставляю силу его пылающего поцелуя со своим собственным, заявляя права на его рот с безумной потребностью попробовать его на вкус. Бурбон. Его сладкий, пьянящий кленовый привкус исходит от бурбона, и я пристрастилась. Потребность впивать в себя больше его, больше его вкуса. Эта запретная похоть, которая все глубже погружает меня в него, сбивает меня с толку. Я чувствовала себя хорошо в те жаркие моменты с Эйденом, но сейчас такое чувство, что я бы охотно позволила себе утонуть в нем. Никогда не желала бы выныривать за воздухом, если только он сам не был бы воздухом.
Из моего горла вырывается тихий стон, и он прокладывает горячими поцелуями дорожку вниз по нему секундой позже, прежде чем снова прижаться своими губами к моим. Мы прислоняемся друг к другу, сидя на выступе крыши, цепляясь друг за друга, чтобы быть как можно ближе. Целуя его, я чувствую себя свободно падающей, отпускаю, как будто соскальзываю с этого выступа вниз. Вопрос только в том, поймает ли он меня? Или он будет смотреть, как я падаю навстречу своей смерти?
Его другая рука тянется и сжимает мое бедро, крепко сжимая, как будто ему нужно больше чувствовать меня. Я позволяю себе в этот момент быть скрытой в темноте, чтобы впервые в жизни взять то, что я хочу. Взять то, чего я жажду.
Моя свободная рука сжимает шероховатую поверхность крыши, в то время как другая скользит вверх, чтобы придержать его за щеку. Провожу пальцами по щетине, покрывающей его челюсть, — именно это я хотела сделать в тот момент, когда увидела его, — и она восхитительно царапает мои пальцы.
Его рот пожирает мой в чувственном танце языков, сопровождаемом клацаньем зубов и прикусыванием губ. Я провожу своим языком по его языку, и наполненное удовольствием рычание поднимается вверх по его горлу. Мои пальцы находят пирсинг в его брови, нежно касаясь холодного металла.
Влага скапливается у меня между ног, и боль в моей сердцевине нарастает до глубокого гудения. Его рука продолжает грубо массировать мои бедра, когда его большой палец погружается между ними, приближаясь к моему центру. Все это так до боли приятно, что моя кровь словно подожжена. Мои соски твердеют, упираясь в топ, и я не могу не выгибаться навстречу ему.
Дрейвен, должно быть, замечает растущую во мне потребность, когда его рот сильнее прижимается к моему, требуя больше воздуха. Но прямо в этот момент рука на моей ноге достигает середины
Он зарывается лицом в мою шею над ожерельем, когда из него вырывается низкий стон.
— Черт.
Его пальцы замирают, и мы оба отстраняемся, чтобы смотреть друг на друга с тяжелым дыханием и полуприкрытыми глазами. Его рука все еще сжимает мои волосы на затылке, как будто он боится, что я сбегу.
— Ты такая чертовски мокрая.
Его скрипучий голос пропитан похотью, он сильнее прижимает пальцы к моей щели. Он делает глубокий вдох через нос, и я вижу, как расширяются его глаза, когда он переводит дыхание.
— Твое возбуждение сводит меня с ума, маленький демон.
Я не знаю, что сказать. Часть меня шокирована. Никто никогда не прикасался ко мне там, и я не могу поверить, что позволяю ему. Но он не требует ничего под моей одеждой, где я храню свой самый смертоносный секрет. Мне не нужно прятать от него свой кинжал, поскольку он стал его близким другом. Впервые я не чувствую ничего, что удерживает меня от крика, чтобы остановиться. Пульсация в моем сердце становится неумолимой, безжалостной, и я бы умоляла его снова, если бы это означало, что он мог спасти меня из ее хватки.
Я позволяю своим пальцам снова пробежаться по его подбородку и волосам. Хватаюсь за чернильные пряди, молча говоря ему, что мне нужно больше. Его ноздри раздуваются, когда я замечаю, что его глаза превращаются в те светящиеся серебристые щелочки, которые, как я думала, мне привиделись, прежде чем он снова опускает свой рот на мой. Наказывая. Требуя. Пробуя на вкус каждый дюйм внутри и вдоль моих губ, когда его пальцы начинают двигаться. Найдя мой клитор, он потирает его круговыми движениями.
Я всхлипываю, когда трение его прикосновений проходит через меня, принося мне некоторое облегчение. Я провожу своим языком по его языку снова и снова, пока его пальцы набирают темп.
Мое дыхание учащается, когда больше тепла начинает скручиваться все туже в моем ядре. Я мчусь в такт его пальцам, отчаянно гоняясь за своим освобождением. Я чувствую, как оно нарастает. Я крепче сжимаю его волосы, оттягивая пряди, когда моя кожа начинает гореть.
— Вот и все. Кончай для меня, Эмма, — рычит он, требуя, чтобы мое тело сделало то, что ему сказано.
Я хочу отказать ему, но не могу. Звук моего имени, слетающего с его губ, толкает меня к краю эйфории. Его пальцы кружат быстрее, когда мои внутренние стенки сжимаются сильнее. Еще один стон покидает меня. Я принадлежу ему, чтобы взять. Прежде чем я успеваю сделать полный вдох, мой оргазм достигает пика, поражая меня со всей силой, когда мои внутренние стенки сжимаются и сотрясаются в спазмах. Покалывание проходит через меня, когда я перестаю дышать с каждым всплеском экстаза, который пульсирует глубоко внутри меня. Создавая еще большую влажность между моими бедрами, пока он продолжает свою атаку на мой чувствительный клитор, позволяя мне плыть по волнам удовольствия.